его слова стучали в моей голове, как шум человеческих пишущих машинок.
«Подтолкнуть».
Как, во имя Луга, он хотел их подтолкнуть? Руби ничего больше не сказал, а я не спрашивала, помня замечание Дрейка о том, что мне еще надо заслужить доверие. Поэтому я больше слушала, чем говорила, и, когда Руби протянул карту, нарисованную на плотной самодельной бумаге, я молча ее взяла.
В центре карты был нарисован деревянный замок, а на севере — три озера, соединенные реками. Именно там я должна была встретиться с Бродягами. Руби призвал их через своего аватара и хотел, чтобы я их обучала.
Первым делом я заскочила на кухню. Гиацинта, работая над каким-то многослойным тестом, подпрыгивала и танцевала под мелодию, которую, казалось, слышала только она.
— Цинт, я собираюсь тренировать Бродяг.
Она послала мне воздушный поцелуй рукой, перепачканной в муке.
— Не будь к ним слишком строга. Они тебя боятся.
Я засмеялась, но Гиацинта, похоже, не шутила.
— Ты серьезно?
— Ты тренировалась в Андерхилле, и они не уверены, что могут тебе доверять, хотя Руби и доверяет.
Цинт добавила в тесто яичные белки, посыпав их чем-то бледно-розовым и блестящим.
— Просто имей в виду, что многие из них уже давно здесь и не верят посторонним. К тому же ты женщина.
Я поморщилась.
— Ты тоже женщина, но тебе они доверяют, потому что…
Она сердито зыркнула на меня, когда я сложила руки чашечкой перед грудью.
— Потому что еда — путь к сердцу каждого мужчины, признает он это или нет, — сказала Цинт. — Так что, если тебе понадобится помощь, дай знать. — Тут она засмеялась в голос. — Только посмотри на меня, помогаю тебе тренировать мальчиков.
Я возвела глаза к потолку, схватила пустой пакет из-под муки и сложила в него первую партию пирожков, которые она все еще пекла.
— Намек понят. А это — взятка.
— Стой, пирожки на обед!
Я поцеловала ее в щеку и выбежала из кухни, увернувшись, когда она попыталась выхватить у меня пакет.
— Спасибо, Цинт.
Я никогда никого не тренировала. Ни один из тренеров никогда не записывал меня в Андерхилле в любимицы. Иногда Тысячелистнику поручали помогать с тренировками, и больше всего я ненавидела такие дни.
Ежась, я вышла из замка и оглядела лес в поисках тропы, которая приведет меня к озеру.
У меня было несколько задумок, как начать тренировку, и я ухмыльнулась, наслаждаясь мыслью о том, что сегодня вместо меня будут страдать другие. Задабривать Бродяг пирожками? Ну уж нет. Может, лучше я все съем сама.
Идя между высоких вечнозеленых деревьев, я размышляла о трюке, который показал мне Руби. Если Андерхилл, который я знала, всего лишь замена настоящего, где же тогда настоящий? Спрятан? Разрушен? Закрыт? Я понятия не имела. Скорее всего, Руби — тоже, отчего живот сжимало от тревожного беспокойства. А может, у меня просто свело желудок от голода.
Я шагала по узкой тропинке между темными соснами, слушая, как снег поскрипывает под ногами. В другое время и в другом месте свежий воздух и запах живицы, возможно, приглушили бы мои тревоги. Природа добра к фейри и в смутные времена приносит в наши души мир и утешение (наверное, отчасти она дарует их и людям). Но сегодня ничто не могло полностью избавить меня от напряжения.
Мои уши дернулись, когда до меня донесся еле слышный хруст снега. Уронив пакет с пирожками, я развернулась, выхватила два коротких меча и приставила острия к животу парня, появившегося за мной.
Дрейк поднял руки, широко раскрыв зеленые глаза.
— Господи, Алли. Напомни мне, чтобы в следующий раз я тебя окликнул. Ты в порядке?
Я выдохнула.
— Да. И нет. Хочешь пирожок?
Я подняла пакет и вытащила один пирожок — слегка помятый, но все еще теплый.
Дрейк взял угощение и пошел рядом со мной, несмотря на узкую тропинку. Он нарочно это делает, чтобы задевать меня плечом?
— Хочешь облегчить душу?
— Да ничего серьезного. Просто слегка волнуюсь перед первой тренировкой Бро… парней.
«Вовремя спохватилась, Алли, вовремя. Тупица».
— Они хотят учиться. — Дрейк облизал пальцы, и я поймала себя на том, что слишком пристально наблюдаю за его губами. — Их будет нетрудно тренировать.
— Сколько ты пробыл с нами в Андерхилле? — спросила я. — Три месяца?
— Четыре. А что?
Я вздохнула, замерзшее дыхание окутало мое лицо туманом.
— На пятом месяце устроили что-то вроде чистки. Тренировки стали интенсивнее, и тех, кто отставал, отправили по домам. Домой отправилось больше половины стажеров.
Краем глаза я увидела, как он нахмурился.
— И что?
— Я собираюсь использовать те же методы, чтобы узнать, хватит ли им силы воли. Смогу ли я по-настоящему их обучить.
Дрейк замедлил шаг и остановил меня, положив руку мне на плечо.
— Зачем так сильно давить? Даже тренеры в Андерхилле увеличивали нагрузки постепенно. Они хотят учиться. Ты можешь легко натренировать их за нескольких недель и завоевать их доверие.
Не мне было говорить, что будет битва, что Благие и Неблагие дворы хотят свалить свои ошибки на Бродяг. Что, если мы не подготовимся к грозе, нас всех поразит молниями и зальет дождем.
Я дернула плечом.
— Я… уже обсудила это с Руби. Он согласен, что так будет лучше всего.
— Тогда зачем ты принесла пирожки? — Дрейк нахмурился сильнее.
— Я не собираюсь быть их другом, Дрейк. Я собираюсь быть их тренером. Если они не будут меня уважать, если они не будут вкалывать изо всех сил, я не смогу с ними работать. Любой, кто не справится, может найти себе другое занятие, Руби ему в этом поможет. — Я выдернула свою ладонь из руки Дрейка. — Это касается и тебя.
Я почувствовала, как он напрягся. Да уж, умею я заводить друзей везде, куда бы ни попала. Но Дрейк должен поверить, что я буду действовать жестко, если это пойдет на пользу делу. Все должны в это поверить.
Весь остаток пути он молчал.
Тропинка оборвалась. Отсюда открывался потрясающий вид на замерзшее озеро, за которым возвышался суровый горный пик. В ярком свете позднего зимнего солнца лед блестел так, что слезились глаза.
Я положила пакет на снег, не сводя глаз не только с пейзажа, но и с тех, кого мне предстояло тренировать.
Тридцать пять? Против скольких обученных воинов Благих и Неблагих? Богиня, это будет неравный бой. А точнее — чертова бойня.
Собравшись с духом, я подошла к ним.
— Рубезаль попросил вас тренировать. Я недавно закончила обучение в Андерхилле и была назначена Элитой.
Я сделала паузу, чтобы они переварили мои слова, и продолжала:
— Прежде
