высокие посты. Это очень странная конструкция — но такой уж они выбрали способ развития. А потом появился Даниил. И его скромной персоны хватило, чтобы та часть этой конструкции, которая отвечала за вашу страну и ваш лагерь, потеряла баланс. Грустно, что сейчас ей уже ничем не поможешь. После того, что было создано на плато Путорана, ваш мир неизбежно должен был погибнуть в очередной глобальной войне, из которой не нашлось бы выхода. Даже если бы не появился я. Именно это обстоятельство открыло мне дорогу. Даниилу было нужно, чтобы ваш мир дал слабину. Он хотел улизнуть через трещину в мироздании, но не учёл всех вариантов. Когда я окончательно адаптировался к вашей реальности и понял, что передо мной не гниющий труп почти умершего мира, а смертельно раненый, но всё ещё живой конструкт, я сменил тактику. Мне нет необходимости менять физические носители. Понимаешь? — «шеф» улыбнулся, — достаточно будет того, что я заменю тех, кто всё это время развивался, используя вас как собственную элементную базу. Для вас, людей, почти ничего не изменится.
Почему-то только теперь, от правоты этого странного существа, от его вкрадчивого голоса, который так походил на голос шефа, мне стало по-настоящему страшно. Но, конечно, я сделал всё, чтобы не подать вида.
— О чём ты хотел поговорить со мной? — спросил я, — ведь, как я понял, у тебя всё в порядке и под контролем.
— Это очень правильный и своевременный вопрос, Сергей, — ответил «шеф», — для того, чтобы ты понял ответ, я должен рассказать ещё кое-что. Когда умирает мир, последние оставшиеся здоровые структуры информации пытаются сформировать зерно нового мира.
Это создание способно открыть проход в близкий по параметрам мир другой вселенной, куда оно переселяется, чтобы дозреть. Или слиться с новым миром, передав свои знания и опыт. Судя по твоему личному делу, ты был свидетелем такого перехода.
— Спасибо, — кивнул я; информация действительно была очень и очень ценной.
— Иногда, в крайне редких случаях, формирование зерна вызывает побочный эффект. Если рядом находится кто-то, эмпатически и эмоционально восприимчивый.
«Шеф» многозначительно посмотрел на меня. Я промолчал. Ждал, что он ещё скажет.
— Конечно, ты уже понял, что именно это произошло с тобой, — продолжал мой собеседник, — и это очень непростая ситуация. Да, ты получил некоторые приятные бонусы — вроде возможности контролировать мыслительные процессы других существ на расстоянии. Это происходит за счёт того, что в тебе тоже поселилось это зерно. Кстати, это не единственное, что ты получил, но о чём пока не имеешь ни малейшего представления. И оно, это зерно, очень странное: дитя двух миров разных вселенных, помноженное на твой жизненный опыт. Который, прямо скажем, был очень и очень неоднозначным.
— Что это значит? — спросил я, — в практическом смысле?
— Как раз об этом я и собирался рассказать, — вздохнул «шеф», и закинул ногу на ногу; я вдруг подумал, что в этот момент сигара в его руке могла бы быть очень уместна. Это создание, приняв человеческий облик, как-то смогло сформировать образ полноценного человека. И он отличался от образа настоящего шефа, — но давай сначала поговорим о том, как ты представляешь себе будущее этого мира. Это важно. Без этого мы не сможем конструктивно продолжить, я ведь понимаю тебя, возможно, даже лучше, чем ты сам.
— Не знаю, — я пожал плечами, — да и какое это имеет значение? Это будет чужой мне мир…
— И всё-таки, — продолжал «шеф», — немного подробнее. Пожалуйста.
Подумав секунду, я всё же решился сыграть в эту игру. В конце концов, этот разговор уже дал мне столько информации для размышления, что продолжать его определённо стоило.
— Мир одного существа… наверно, со временем ты станешь похож на Солярис, — ответил я, — ты ведь уже знаком с этой книгой, да?
— Безусловно, — ответил «шеф», — её автор имел возможность путешествовать по другим вселенным. И в одной из них описанное им создание действительно существует.
— Такая вот склизкая высокоразумная идиллия целой жизней миллиардов. Даже не так — ценой в несколько миллиардов душ…
— Так и думал, — вздохнул «шеф», — и, конечно же, твоё представление в корне неверно. Те существа, которые являются… впрочем, уже, скорее, являлись настоящими хозяевами вашего мира. Так вот, во-первых, они были потенциально бессмертны. Во-вторых, их безопасность обеспечена тем обстоятельством, что в них никто всерьёз не верит, кроме нескольких узких специалистов. При этом вся информация о них есть, она легко доступна в вашей электронной сети. Для них даже названия есть во многих ваших языках. Кто-то, например, называет их «цивилизациями». И относится к ним как к чему-то неодушевлённому. А они были не просто одушевлены — они разумны. Даже сверхразумны. Проблема в том, что их было несколько. И они, рассчитывая на будущую экспансию, настроены, мягко говоря, враждебно друг к другу.
— Я не понимаю, — сказал я.
— Думаю, понимаешь, — ответил «шеф», — на тебя всё ещё действует эта избирательная слепота. Хотя на самом деле ты уже не являешься их частью. Довольно давно — с тех пор, как вернулся из другого мира. Давай очень простой пример. Ты с ним знаком лучше всего. Война. Что заставляет одного человека подвергать свою жизнь смертельному риску за неочевидную для него лично выгоду и убивать совершенно ему лично не знакомых других людей? Знаю, что множество философов, пропагандистов и политиков дали множество вариантов ответа на этот вопрос. И почти все они упирают на базовые эмоции, глубоко заложенные в ваш рептильный мозг: потребность в пище а, значит, в контроле над территорией, потребность в размножении, потребность в обществе. Но правда в том, что война — это уже давно не борьба вида за выживание. Это конкуренция информационных сущностей, в существование которых никто из погибающих ради них всерьёз не верит. Правда в том, — повторил «шеф», — что клетки волос или ногтей никто не спрашивает, если пришлось время их остричь. И, скорее всего, эти клетки, даже погибая, ощущаю себя отдельным организмами в обществе себе подобных.
Я хотел найти нужные слова, чтобы возразить. Действительно хотел. Я был уверен, что где-то они есть, эти нужные объяснения. Но сейчас моя голова вдруг стала хрустально прозрачной и пустой. Я чувствовал, что это существо говорит чистую правду.
— И это ещё не всё, что тебе следует знать, — продолжал, вздохнув, «шеф», — дело в том, что эти создания давно задумывались над тем, чтобы, так сказать, сменить материальный носитель. Понимаешь?
— Извини, —
