товарищи. Виктор напрягся и достал шёлковый платок, пропитанный парами трав. Второй такой же он дал жене. Такие платки он всегда носил с собой. Это было его изобретение. Врачи часто надевали маски, но Виктор считал, что шёлковый платок, который он особым способом пропитывал ароматами трав и эфирных масел, защищает от заразы намного лучше. Также у него всегда с собой были перчатки, обработанные таким же образом. Перчатки это было нововведение его отца, а вот как их обрабатывать – это Виктор придумал сам.
– Одень-ка милая. Мне не нравится то, что я вижу. Стой здесь и никуда не уходи. Я посмотрю, что там.
Он направился к морякам. Подойдя к ним, но не вплотную, он стал их расспрашивать, не спуская внимательных глаз с беспомощно повисших на плечах товарищей бедолаг. Поговорив, он быстро написал записку и дал им, что-то коротко приказав. Те взяли записку, почтительно поклонились и потащили больных дальше. Врач постоял, глядя им вслед, а когда они скрылись, снял и тут же поджёг перчатки, бросив их на землю. Затем направился к жене.
– Что случилось, милый?
– Лиззи, срочно возвращаемся домой. Мне кажется, к нам привезли страшную беду. Нет, сначала к главному городскому врачу. Я должен его предупредить.
Следующие три дня Виктор с отцом приходили домой лишь на несколько часов вздремнуть. А затем снова уходили. Виктор не ошибся, на корабле привезли чуму и сейчас весь экипаж отправили на карантин, а товары изымали. Но кто знает, сколько человек успело купить какую-нибудь диковинку прямо с рук, сколько моряков успело заскочить в ближайшие трактиры, чтобы выпить чарку, и сколько девиц уже приветило жаждущих любви и ласки.
Хотя до этого чума обходила их стороной, да и неслышно про неё давно, но инфекционная больница была, стоящая в отдалении от основного госпиталя. Туда Виктор и отправил моряков с запиской. Оставили там всех сразу. И больных, и их товарищей, хотя они и возмущались. По улицам стали возить специальные окуривательные смеси, раздавая их всем горожанам. Запретили торговлю разносчиков. Во всех лавках устанавливали специальные проёмы с жаровнями. Именно над ними проносили товар, прежде чем отдать его покупателю. Город наполнился удушающе – специфическим запахом серы, сулемы и трав.
Хорошо, что главный врач поверил ему. До этого никто здесь такие методы не применял, но Виктор вспомнил, что во второй своей жизни слышал, как в России с помощью серы и сулемы остановили эпидемию чумы. Тогда это его так заинтересовало, что он прочитал все статьи, которые нашёл, а потом его ещё и познакомили с русским доктором. К счастью, тот был человек патриотичный, гордился отечественной медициной и с удовольствием рассказывал обо всём.
Казалось, всё учли и вроде наступило затишье, но вечером прибежал мальчишка из «Весёлого города». Так называли квартал, где стояли трактиры и прочие увеселительные заведения. В довольно богатом заведении мадам Конти́ заболело сразу три девицы. Оказывается, это именно её салон первым делом почтили своим присутствием моряки «Морского конька». А сколько после этого там побывало посетителей ведомо лишь Господу Богу. Виктор переглянулся с отцом. Этого они и боялись. Но делать нечего. Одев защитную одежду, также окуренную специальным составом, повязав платки на лица, они захватили всё необходимое, послали гонца в больницу и отправились в Весёлый город.
Сложность состояла в том, что у Мадам Конти было на самом деле два салона. С «парадного» входа ходили респектабельные господа, и девицы там были все как на подбор. Внизу находилась приличная гостиная, а все номера были на втором этаже и окнами выходили на главную улицу. Все хозяйственные помещения, включая кухню и прачечную, смотрели на задний двор. Вот на этом самом заднем дворе стоял отдельный флигель. Туда и любили ходить матросы. Шум оттуда не мешал веселиться господам в «приличном» заведении. Флигель тоже был двухэтажный. На первом этаже был бар, а на втором также находились номера.
Худенькая и хрупкая мадам Конти стояла насмерть. Как это закрыть салон? А кто будет кормить её детей? Может, можно закрыть только флигель? Матросы-то там веселились. Только страшное слово «чума» слегка привело её в чувство, и она согласилась поставить по всему дому жаровни, чтобы можно было дымом обеззаразить весь дом. Правда причитала, что всё заведение будет потом год вонять, а благородным господам это точно не понравится. Значит, придётся покупать благовония. Опять ей расходы
Виктор спустился к экипажу, чтобы взять пакет с окуривательным порошком. Нагнувшись, чтобы вытащить его из-под сиденья, он почувствовал что-то за спиной. Резко обернувшись, увидел чёрную тень в длинном плаще с лицом, прикрытым низко опущенным капюшоном, стоящую поодаль. А следом холодный голубой луч ударил в незнакомца, заставив раствориться его тёмно-прозрачным туманом. Очень знакомым туманом.
Виктор замер в удивлении, наблюдая, как высокий юноша с прекрасно-холодным лицом опускает руку. И луч, послушный этой руке, прячется. Но как только исчез яркий свет, стало понятно. Что и сам юноша как будто слабо светится таким же холодным светом. Опять на ум Виктору пришли иконы. Такой же прямой, точёный нос, голубые глаза, белая кожа, волосы, как будто из серебра, но вспыхивающие золотыми искрами. Однако что-то его смущало. Да, похож на ангела, но ещё больше похож на жителя магического мира. И больше того, лицо его было знакомо совсем по-другому. Как будто он видел его живым, как будто уже смотрел в эти глаза-звёзды. Доктор сделал шаг к незнакомцу, чтобы поближе рассмотреть его, но тот поклонился. Виктор мог поклясться, что незнакомец и рта не раскрывал, но тем не менее он услышал, то, что тот хотел сказать.
– Мой Господин, я дождусь, пока вы будете совсем один и приду, чтобы поговорить. А пока мне надо скрыться.
И вот уже снова только свет лампы в руках и никаких туманных или сияющих незнакомцев. Достав свёрток, Виктор пошёл воевать дальше со стойким солдатиком, по имени Конти. Теперь он понимал, как эта женщина держит в своих маленьких ручках такое бесшабашное заведение. Однако, чтобы он не делал, мысли крутились вокруг недавнего приключения. Чёрная тень – это наверняка колдун. И туман так знаком. В последний раз его и Перли отравили именно туманом. Так и этого юношу он видел там же. Именно его лицо было последним воспоминанием из прошлой жизни. Кто-то преследует их? И кто-то защищает? Очень странно, очень. Но всё же такое
