вы добиваетесь этими оскорблениями?
– Просто веселюсь, – пожимает плечами Надах.
И Юлий даже верит ему. Надах ведь не монардец. В каком-то смысле он тут такой же гость. Несомненно более важный и влиятельный гость.
– Но не хотите, чтобы кто-то тоже веселился. Что будет с вами, если Саввара начнет агрессию?
– А твое какое дело? – слышится насмешка, но Юлий чувствует, что этот вопрос убавляет веселья этой образине.
– Я не знаю, что у вас в Савваре. Там, знаете ли, не особенно жалуют гостей. Но что-то мне подсказывает, что в Монарде вам нравится больше.
Надах смотрит на Юлия пристально. Кажется, это предположение ему не нравится. Ящер берет еще один бокал и опрокидывает в себя его содержимое.
– Не говори того, о чем не знаешь, рогатый, – он проходит мимо, шипя последнее слово.
Юлий выдыхает. У него накопилось колкостей, но все же разумнее их не использовать. В конце концов, чего можно ожидать от этого чудища? Кто-то касается его плеча, он оборачивается. Ялия практически заваливается на него.
– Не очень-то разумно с твоей стороны, – произносит она негромко.
– Ты о чем?
– Это чудище выглядело опасно. Стоило позвать нас.
– В этом не было необходимости, – усмехается Юлий. – Ты не слишком близко?
– Разве?
Она делает шаг в сторону, видя, что рядом стоит Нарион.
– Я думал, что «бал» – это танцы, – произносит Юлий.
– Так и есть. Но сперва ждут, когда все соберутся. Затем танцы будут сменяться тихими перерывами, чтобы все могли говорить между собой.
– Часто преподаватели Университета ходят на такие мероприятия?
– Очень редко. Мы недостаточно статусные, да и сил много забирает. Сегодня исключение.
– Из-за нас?
Нарион утвердительно кивает.
– О, Нарион, я уверен, что мы сможем добраться до дома и без твоего участия.
– Я это учту.
Юлий ищет глазами остальных. Цепий и Юстин у стены: Цепий сидит и пьет что-то короткими глотками, Юстин стоит рядом, смотрит по сторонам.
– А что это вы тут спрятались?
– Ха! Я предпочитаю не высовываться, – усмехается Цепий. – Да и, сам знаешь, я не в том положении, чтобы искать себе кого-то на ночь.
Юстин ничего не понимает, но явно стесняется спрашивать. А вот Юлий все знает. Нельзя, чтобы кто-то видел Цепия обнаженным. Да, скорее всего, местная публика ничего не поймет, но лучше просчитывать шаги наперед. В этом смысле Юлий даже рад, что Цепий настолько сознательный. Учитывая, что он и правда похож на не слишком разумного головореза.
– А вот Ялия что-то разошлась, – удивленно произносит Юлий.
Цепий усмехается.
– О, она любит совмещать приятное с полезным. Да и местных явно привлечет сочетание распущенности и экзотики, – пожимает плечами Цепий.
Юлию остается только кивнуть.
Многие магички вообще находятся над социальными нормами. Законодатель ограничивает их в ведении обычной, иногда даже семейной жизни, но у этого есть и определенные положительные стороны. Хотя тут зависит от точки зрения.
Народу становится много. Одеяния дорогие, цветастые. Тут есть не только эллины и ящеры.
– Не думаю, что она сможет узнать что-то полезное для нас, – произносит Юлий.
– Значит, будет только приятное, без полезного. Разве плохо? – пожимает плечами Цепий.
В толпе они видят двоих тигинов. Высокая женщина в голубых одеяниях, с ней еще более высокий мужчина. Они тоже замечают юлианцев, но проходят мимо.
Водная Тигония – последний оплот независимых от Империи зверолюдов. Раньше Тигония была одним из крупнейших зверолюдских царств, эдаким флагманом борьбы с Юлианской Империей. Как историк, Юлий всегда отдавал должное правителям Тигонии. Они взяли все лучшее от других зверолюдских деспотий и аристократичных хаотичных конфедераций и создали действительно эффективную систему. Но Тигония оказалась бессильной против армии арманиусов – чудовищных механизмов. Арманиусы, правда, не очень любят воду, поэтому остался только большой остров, который называют Водной Тигонией.
Уже многие поколения Юлианская Империя и Водная Тигония не воюют. Да, бывают какие-то мелкие водные стычки, но это все ничто на фоне прошлых больших войн. Другое дело, что тигины и юлианцы по-прежнему не спешат полноценно восстанавливать отношения. Да и в Империи часто ходят слухи о том, что Водная Тигония стоит за повстанцами на юго-востоке страны.
– А вы, должно быть, ученый из Юлианской Империи… – прозвучал из-за спины женский голос.
Юлий оборачивается. Знакомое лицо. Он видел эту женщину на совете. Она представитель одной из семей. Дорогие одеяния, золотые украшения, смуглая кожа.
– Юлий Вентиус.
– Ясмина Маради.
Она протягивает ему руку. На пальцах кольца с цветастыми камнями, на тонком запястье золотые браслеты. Маради…
– Маради… Потомки легендарного князя Марадия?
– О, а вы так хорошо знаете историю Монарда?
– Готовился перед приездом. Я впервые в Монарде, хотя и не впервые в Эллиадоре.
– Правда? Любите путешествовать?
– Обожаю.
– И как вам наш город?
Юлий прикидывает в голове варианты. Ясмина строит ему глазки, но он не хочет выдавать желаемое за действительное. И, кроме того, совершенно непонятно, свободна ли эта дама и насколько свободна.
Семья Маради и Ясмина выглядят куда симпатичнее черного ящера, но все же по степени опасности ни капельки ему не уступают. Хотя чувство неразумной тревоги доставляет определенное удовольствие. Все-таки не оно ли подсказало, что подобная поездка за Океан – хорошая затея?
– Прекрасный город. Но красивая архитектура есть и в Юлианской Империи. Хотя тут тоже можно найти что-то… хм… уникальное.
– О, и что же это?
Юлий мягко касается ладони девушки, тянет руку к себе, касается костяшек пальцев губами. У юлианцев так не принято, но Юлий хорошо знает местные обычаи.
– Очаровательные женщины.
– Неужели во всей Империи нет очаровательных женщин?
– Несомненно, есть. Но они… хм… совершенно другие.
– Составите компанию, Юлий? – широко улыбается Ясмина.
– С удовольствием.
Они проходят вглубь толпы. Рука девушки из клана Маради касается его согнутого локтя. Ощущение необычное, напоминает молодость. Юлий был умен и одновременно чертовски страстен и горяч. Идеальное сочетание, потускневшее со временем.
– Не волнуетесь из-за того, что произошло? – произносит Юлий.
– М? Вы о том представлении, которое устроил Надах? – она спрашивает с какой-то даже насмешкой, будто случилось нечто совершенно незначительное. Очевидно незначительное.
– Это ерунда все.
– Правда?
– Ну, и что может произойти? Саввара на нас нападет? Да бросьте. Звучит как какой-то бред.
Ясмина усмехается. Юлий уверен, что она не пускает пыль в глаза, и искренне верит, будто ничего не произойдет.
Юлий понимает, в чем причина. Нарион ведь сказал, что столкновения с чудищами из Саввары – дело прошлых поколений. Да и прошлая большая война Небесной Империи и Орды, в которой принимал участие Эллиадор, вообще не затронула Монардию. Словом, для местной знати война уже что-то совсем далекое и мифическое. Среди юлианцев, живущих вдали от Водной Тигонии, таких тоже много. Но Юлий не хочет ее переубеждать. Возможно, у Ясмины и правда получится прожить здесь до самой старости, не столкнувшись с ужасающим проявлением крайней точки столкновения политиков. Вместо своего настоящего скепсиса Юлий произносит:
– Ваша уверенность меня успокаивает, – он касается ее ладони. Ясмина проводит пальцем по его запястью.
– А у вас тоже есть право голоса на этом Совете? – спрашивает Юлий.
– Есть, – говорит она и замолкает.
Юлий подбирает вопрос, но Ясмина его опережает.
– Вы вроде бы неглупый мужчина, раз уж вас сюда прислали. А это значит, что вы пытаетесь аккуратно спросить, есть ли у меня муж или жених?
– Приятно говорить с умной женщиной, –
