также куча мяса, которая осталась от эллинки.
Канзан оказывается в полной растерянности.
– И что говорят ахара? Угрожают?
– Я ожидал, что будет хуже. На встрече был Шакурат – главный из ахара. Он был менее враждебен, чем я думал.
– Но они же явно чего-то хотят.
– Требуют, чтобы мы все помогли найти колдующего ляока. Тогда они все простят и все забудут.
– И… что вы ответили? – тихо спрашивает Канзан, но он чувствует, что за ответ он сейчас услышит.
– Конечно, мы должны им помочь.
– Чего? Ты это серьезно? – громко почти кричит Сакара.
– Конечно. А есть другие варианты?
– И мы позволим этим сраным чудищам вытирать о нас ноги? Тут избранный появился! О нем нам рассказывали в детстве.
– Я сейчас не очень хочу спорить.
– Ясно все с тобой… – сквозь зубы проговаривает Сакара. Она обращается к Канзану. – Идем отсюда!
Канзан кивает Лараку, хоть тот, наверное, этого и не замечает в темноте. Выходит сразу же Сакарой. Она идет довольно быстро. Кажется, злость дала ей резкий заряд сил.
– Сакара, подожди! Ты чего?
– Ты его слышал? – она резко разворачивается. – Они собираются ради этих кровожадных тварей искать избранного!
– Боятся кровопролития, – проговаривает Канзан.
– Да сколько можно гнуть спину? Сколько можно! Скоро мы согнемся так, что у нас головы будут сразу отрастать из задницы!
– Ну… ничего не поделаешь, – Канзан оказывается даже не в силах улыбнуться.
– Нет уж… – она шипит прямо в лицо Канзану. – Это полная брехня! Эти сраные старики и нытики не будут решать за всех ляока.
– Что… Что ты собираешься делать?
– На уши всех подниму. Явился избранный ляока. И мы должны на него охотиться, потому что он порешил ящеров? Что? Если мы и должны его в чем-то обвинять, то только в том, что он прикончил так мало!
Боевой настрой Сакары больше пугает Канзана. Особенно из-за того, что это неправда. Ему ведь известно, что он не убивал ни ящера в Каменном граде, ни ахара. И правда рвется из него, хочет вырваться из его тела, разорвав грудную клетку, но этот безумный блеск в глазах Сакары совсем не прибавляет сил. Он больше пугает.
– Ты не согласен?
– Я…
Не согласен. Канзан никогда не считал себя умным парнем, но все это пахнет говном. И все же…
– Да, ты права.
– Я знала, что ты меня поймешь, Кан. Все-таки ты не изменился. Я поговорю с Сааном…
– Угу…
Впереди уже маячит дом Канзана. Они прощаются. Канзан идет домой. Вроде вокруг тихо, но он будто теперь прислушивается к тишине. Ему чудится, что ляока и впрямь везде перешептываются. Будто грядет нечто… Нечто страшное. Зеленые кварталы всегда были опасным местом, но это была такая рутинная трясина. Да, можно погибнуть, но если следуешь определённым правилам, то ты будешь жить. Жить бедно, но все-таки…
Он заходит во двор. Матери не видно. Может быть, она внутри. Канзан даже проверять не хочет. Практически падает на свою жесткую кровать. Он устал, хотя тревожные мысли опять не дают ему так легко провалиться в мир сновидений…
ЮЛИЙ
Юлий находится под впечатлением.
У него были ожидания от этой поездки. Больше, конечно, профессиональные. Однако он никак не надеялся стать свидетелем грандиозных исторических событий: колдующий ляока, военная угроза со стороны Саввары, фракция ящеров в Совете – все это безумно интересно!
Нарион потирает переносицу. Улыбчивый ученый, кажется, выглядит довольно взволнованным.
– Нарион, ты в порядке? – Юлий трогает его плечо.
– Я живой, а значит, все в порядке, а так… Ты же сам все видел, – Нарион криво усмехается.
– Есть причины беспокоиться? – Юлий знает, что есть, но ему хочется услышать ответ Нариона.
– Юлий, вы многое знаете о Савваре?
– Родина савварийцев. Вы называете его «мистическим лесом».
– Именно. Суть в том, что Саввара обладает чудовищной магической броней. Из-за этого все попытки Эллиадора, да и других держав, воевать с ней никогда ни к чему не приводили. Саввара посылала из своих недр кровожадных и обезумевших савварийцев и чудовищ, но никто не мог вторгнуться туда.
– Я бы не сказал, что савварийцы безумные и кровожадные.
– Это не фигура речи, Юлий. Савварийские воины – это не те савварийцы, которых вы видите здесь.
– То есть Саввара представляет реальную опасность?
– Представляет.
– Выходит, что праздник отменяется?
– А вот в этом я не уверен. Многие не понимают всю… хм… серьезность ситуации.
Юлий кивает. Обычное дело. Годы мирной жизни и желание развлечься – все это притупляет ощущение опасности. Да и угроза не всегда ставит крест на развлечениях.
Он оглядывает своих спутников и обращается к Юстину:
– В порядке?
– Да, но… Мы же не станем сворачивать свою миссию? – кивает тот.
– Наоборот, теперь наша миссия становится еще интереснее, – Юлий удивленно смотрит на своего ученика.
– Ха! Согласен. Я-то боялся тут заскучать, – усмехается Цепий.
Ялия выглядит куда более задумчивой.
– В чем дело? – аккуратно спрашивает Юлий.
– То, что я ощутила… Да, это эхо чудовищной силы. Не думаю, что я хоть раз сталкивалась с подобным.
– Видимо, не зря они так страшатся Саввары.
Ялия кивает, она не шутит и не ерничает. Юлий относится к ее словам вполне серьезно.
Нарион не ошибся, праздник никто не отменил, двери открываются. А там, за дверьми, еще один просторный зал.
В зале светло. Повсюду камни, излучающие яркий свет, кругом столы с разными яствами. Да, все тут кричит о роскоши. Юлий кивает остальным, и они расходятся, ведь ни к чему держаться вместе. Раздельно проще узнать что-то интересное.
Прямо перед Юлием возникает тот самый человек, который выступал от имени короны.
– Вы, должно быть, гость нашего города из Юлианской Империи.
– Юлий Вентиус, – Юлий протягивает руку.
– Рихар Кардади. Я представляю короля Эллиадора.
– Большая честь для меня, – Юлий даже склоняет голову.
Лукавит. Тут Кардади, пожалуй, даже менее защищенная фигура, чем Юлий. Все-таки Монардия всегда была довольно автономной территорией. Но этикетом пренебрегать незачем.
– Сожалению, что вы стали… хм… свидетелем этой сцены.
– Не стоит извиняться. Мне было интересно посмотреть.
Рихар поджимает губы, замечая кого-то.
– Хорошего вам вечера.
– Ага, и вам.
Кардади поспешно уходит, а Юлий движется вперед.
– О, рогатый! – говорит рычащий голос. Юлий поворачивает голову.
Черный ящер. Надах из клана Ур. Он как раз заливает в глотку содержимое бокала. У него совершенно нечеловечья морда, но ухмылку распознать несложно.
– Рогатый? – вежливо интересуется Юлий.
– А ты не рогатый? Вон, какие у тебя штуки на голове, ха-ха!
Рогатый – не оскорбление, но все же это считается некультурным. Юлий даже отвык от такого обращения.
– Я – юлианец.
– А мне плевать, что вы там за слова придумали.
– Думал, что в Монарде не принято говорить «рогатый».
– У эллинов не принято, потому что у них позвоночники мягкие, как грязь. А у нас в Савваре мы говорим все, что захотим.
– Даже про вашего Владыку?
Надах замолкает, внимательно глядя на Юлия, а затем взрывается хохотом.
– Конечно! Я вот хочу сказать, что наш Владыка – велик и могуч. Вот я это и говорю.
– А если я… предположим, скажу обратное? – Юлий усмехается.
– Ты можешь говорить все, что захочешь. Здесь, – щурится Надах.
На последнем слове он делает акцент, это похоже на угрозу. Будь Юлий юнцом, он бы, возможно, вспылил, но сейчас за Океаном не стоит делать глупости. Но Юлий не то чтобы очень любит такие словесные баталии, этого ему хватает на родине.
– Чего
