Ну, он дочку единственную очень любил, маму мою, то есть...
- Погоди, ты же говорил, что вас сопровождал брат отца, - уточнил Ло. - А дед - отец мамы?
- Да, дед со стороны папы давно умер. У мамы был старший брат, но он умер, когда ему было, как мне сейчас, а маме всего восемь лет.
- Да уж, лав стори отдыхают, - покачал головой Джонатан. - Ну что же, оставайся, вон иди с Дени спать, а все остальное решим по мере поступления
Цирковой Дени увел гостевого Дени, а за столом мужчины обсуждали совсем другой вопрос.
- Ло, ты этого предупредил, что если он чего Марье вякнет...
- Марья ему, не задумываясь, вломит, и буду я лечить перелом чьей-то челюсти, - покивал головой док. - И да, я его об этом предупредил.
- Оле, вы вместе учились, ты его лучше знаешь, - начал Сонк, с присущей молодости горячностью. - Чего этот козел к Марье прискипался?!
- Да что тут не понять?! - вместо Оле ответил Джонатан. - Встреча через столько лет, она его бывшая невеста, и маменька за спиной не маячит.
- Природа опять же, вот он и разбежался, былое вспомнить, а она на него ноль эмоций, а смотрит на другого мужика, - продолжил Оле.
- Причем, мистер Николас такой красавец холеный, а Кианг не красавец, если не сказать, урод, - дал свою оценку происходящего Робин. Вогнав всех в сильное удивление, особенно тем, что добавил после секундной заминки. - Как и я, впрочем.
- Это почему же сразу уроды? - даже немного обиженно поинтересовался Ло.
- Для вас, видимо, нет, вы по-другому смотрите и видите, - чернокожий полисмен смотрел очень серьезно. - А вот для здешних белых женщин... Ни одна второй раз и не взглянула бы, да и первый скривилась бы.
Мужчины замолчали, обдумывая услышанное. Странный шелестящий, омерзительный звук, чего-то пережёвываемого с чавканьем и хрустом, возник по внутренней связи, сразу у всех...
- Что за... Какой гад чавкает?!- возмутился Сонк.
***
Ящерки устали от долгих бесполезных попыток установить двухстороннюю связь. Улеглись вокруг основания «банта» - управляющего модуля палатки, и только вздыхали время от времени. В пластик осветителя, закрепленного на стене палатки, билась стайка крупных ночных бабочек. Свет был холодным, так что страдали только их крылья, с которых осыпалась пыльца. Шен потянулся, цокнув когтем, выключил свет. Теперь светился только «бант». Стайка крупных ночных бабочек не понятно как просочившихля в палатку к ребятам, потеряв светоч, переключилась на другой светящийся объект. Только звон от ударов пошел, да посыпались на ящерок оглушенные тушки. Шен подхватил крупного мотылька, понюхал, забросил в рот и меланхолично пережевал. Облизнулся и взял следующего. Фен, глядя на довольное лицо брата, решила присоединиться, в палатке раздавался только хруст крылышек и хитина.
- Что за... Какой гад чавкает?!
- Да так противно, как будто тараканов трескает.
- Мадагаскарских!
- Кахм, кха- кха.. это бабош-ки... - пояснил, подавившийся от неожиданности, Шен. Замер, засвистел и что есть мочи завопил: - Мы подключились! - ответом ему был сдавленный, многоголосый «ох», и прежде, чем наступила полная тишина, кто-то просипел:
- Убью, гада...
Где-то за рекой
До темноты команда передвигалась, так называемым, волчьим шагом, останавливаясь на передышки каждые пару часов. Почему передвижение всего лишь более широким шагом кто-то назвал столь поэтично, было не совсем понятно. Марья относила это название к врожденной тяге людей к красивостям. Хотя, конечно, будь команда менее тренированной, обязательно возникли бы сложности, Только Стаси, не привыкшей бегать на дальние дистанции, пришлось объяснять, что такое дыхание три на три. Она некоторое время сосредоточено считала: вдох - три шага, выдох - три шага. Но быстро приноровилась и уже делала это автоматом, посматривая по сторонам. Правда, болтать на ходу стало проблематично, из-за чего девчонки слегка приуныли. По дороге тропу несколько раз перебегали тощие, еще даже не перелинявшие до конца весенние зайцы. Из ближайших кустов с шумом взлетела куропатка, заставив женскую половину взвизгнуть, а Кианга с превосходством улыбнуться.
Солнце висело над самыми кронами деревьев, когда команда улеглась, расстелив палатки, на очередной привал. Видимо, последний этим днем. Еще пройти пару километров, приглядывая место для ночевки. Недалеко послышался призывный клекот, Кианг опознал в клекотуне дикого индюка. Эни тут же сделала стойку, как заправский спаниель.
- Теть Марь, а можно я поохочусь? - девушка не очень нуждалась в отдыхе, но команда ориентировалась на Стаси, устраивая привалы.
- Арбалет в рюкзаке, - коварная тетушка, приоткрыв глаз, подождала, пока девушка откроет рюкзак, добавила. - Ты его там, где-нибудь и оприходуй, перья там, потроха, и помой в ручейке, - женщина умостилась поудобней. Делая вид, что не заметила, как Эни застыла, держа в руках арбалет в чехле, продолжила: - Только печень и сердце не выкинь, они вкусные.
- Эмм... А кхм... Но это... – Эни вертела в руках злополучный арбалет.
- Весьма информативно, - улыбнулась, не открывая глаз, Марья. - Если ты решила нас порадовать индюшатинкой, то мы-таки за. На стоянке соберете сухих дров, не дай Маниту, костер задымит, и запечем в рукаве. Хоть он в комплекте есть!
Эни аккуратно положила оружие на место и улеглась отдыхать, косясь на фыркающих от смеха подруг. Первой не выдержала Стаси, затем ее поддержала Ю. Эни попыталась надуться, но махнула рукой и тоже засмеялась.
- Вот, это и называется - инициатива наказуема! - назидательно подняла палец девушка. - А так захотелось вкусненького...
- Птицу обиходить я могу, - предложила Ю, в глазах которой все еще плясали смешинки.
- Че, точно? - опять сделала стойку Эни.
- Да, вон братик очень любит утку, а чтобы купить самую свежую птицу, нужно чтобы она еще крякала, - улыбнулась сестренка Ю. - Тогда уж точно не ошибешься.
- Хм, а голову ты ей тоже сама, того? - Эни сделала жест, как будто перерезает себе горло.
- Нет, - того, - Ю тоже сделала жест, как будто сворачивает кому-то голову, - делает Киа.
- Ладно, раз пошла такая пьян... песня, костер я-таки сорганизую, - расщедрилась Марья, и девушки быстро исчезли за кустами, пока кое-кто не передумал.
- Мы прошли сегодня очень много, может, остановимся на ночь чуть раньше? - предложил Кианг.
- Да, километров двадцать мы на ноги намотали, это точно, - согласилась женщина, а потом засомневалась: -
