словно внутри были заточены всполохи пламени. Цвета переливались в зависимости от угла обзора и от того, попадал ли на них солнечный свет. Я провел подушечкой большого пальца по ее мягким розовым губам, и вся жизнь, которую я хранил в своем сердце после смерти моей матери, исчезла в этот момент. Я родился большим почитателем всех вещей и людей, готовым дарить безмерную любовь, но каждой пьяной тирадой мой отец выбивал ее из меня и превращал в ненависть и мстительность. Единственным человеком, который поддерживал жизнь в моей душе, была моя мать, а после ее смерти я потерялся. Когда в юности девушка, которую я любил, изменила мне с моим лучшим другом Райфом, мое сердце очерствело, и я заковал его в неприступную сталь.
Но потом я увидел Мэделин, танцующую на ветру со своей сестрой, солнце освещало ее волосы, подобные ревущему огню, и меня словно ударили ногой в грудь. Мое сердце ожило, сбросив свою стальную клетку и дав мне понять, что оно все еще хочет биться.
Я обязан был сделать ее своей.
Я не винил Мэделин за то, что она презирала меня в нашу первую встречу. Я знал, что окружавшие меня слухи были ужасны – некоторые из них даже были правдой. Но когда она заступилась за меня перед Марселем и Летними фейри, а потом снова перед моим отцом, я в нее окончательно влюбился.
Она завладела моим сердцем и душой.
Я бы сделал все что угодно для этой женщины, а теперь ее не стало.
Они всегда покидают меня.
Я закричал в небо, и вокруг нас разразилась пронизывающая ледяная снежная буря. Мои способности опасны, и если их не контролировать, они способны погубить людей, но сейчас мне было все равно. Мое горе поглотило меня целиком.
Дрэ резко приземлился, настолько неожиданно и жестко, что мне пришлось прижать Мэделин к груди, чтобы она не вылетела из корзины.
Я подвел ее. Может быть, мне следовало попытаться отыскать целителя в Летнем дворе, но помогли бы они ей? Мы только что убили Марселя, и у них там нет никаких эльфов-целителей, верно? Сейчас я подвергал сомнению все, каждое принятое мной решение, которое привело к этому.
Внезапно Райф Лайтстоун, мой старый друг и самая большая заноза в заднице, запрыгнул в корзину на спине Дрэ.
Он был величайшим целителем во всем Авальере. Но он не мог воскрешать мертвых.
– Она покинула нас, – произнес я глухим голосом человека, у которого внутри что-то оборвалось. Мое сердце пропустило последний удар, а затем начало возводить вокруг себя ледяную стену, которую я поклялся никогда больше не растапливать.
Я больше никогда не полюблю ни единую живую душу, все заканчивается лишь разочарованием. И они никогда не станут ею. Мэделин Виндстронг невозможно заменить.
Райф провел рукой по лицу Мэделин, и его рот приоткрылся.
– Она все еще с нами. Ее сердцебиение очень слабое, но она жива, – сказал мне Райф и схватил мои пальцы, чтобы сжать их. Он поморщился. – Брат, твои пальцы слишком холодные, чтобы ощутить ее пульс. Усмири метель, чтобы я мог занести ее внутрь! – рявкнул он на меня.
Жива? Я посмотрел на нее, опустив взгляд: фиолетовые губы, грудь не вздымается. Он уверен?
Я не видел, где мы приземлились, свирепствовала метель, море затянулось коркой льда. В последний раз я виделся с Райфом в Зимнем замке, так что мы должны быть где-то недалеко оттуда.
Райф вдруг склонился и попытался вырвать Мэделин из моих рук, и это заставило меня пошевелиться.
– Она слишком холодная. Усмири буран, брат. Мне нужно отнести ее к огню. – Райф слегка встряхнул меня за плечи, как будто пытался вразумить.
– Мне пришлось заморозить ее, чтобы остановить кровотечение, – отрешенно пробормотал я.
Я не хотел позволять себе надеяться, что она, возможно, все еще жива. Я словно впал в ступор. Должно быть, это было шоковое состояние, и я не представлял, как из него выйти.
– Люсьен, ты замораживаешь ее! – закричал Райф, и передо мной взорвался фиолетовый свет. Его магия разбила то потрясение, которое овладело мной, и оно рассеялось. Казалось, грозовые тучи в моем сознании мгновенно рассеялись. – Она жива, – повторил он.
На этот раз его слова лавиной обрушились на меня.
Я мгновенно утратил свою власть над погодой. Вставая, я прижал Мэделин к груди и выпрыгнул из корзины. Ноги погрузились в снег, который доходил мне до колен, но у меня не было времени сокрушаться из-за того, что я обрушил на свой город метель.
Она жива. Она жива. Она жива.
На землю падали последние снежинки.
Райф бежал рядом со мной, его мерцающие пурпурным светом руки накрывали рану Мэделин, когда я вбежал в свой дворец. Мои заледенелые ботинки скользили по студеному каменному полу, пока я возился, пытаясь разместить ее у камина в гостиной.
Она обмякла, ее волосы наполовину обледенели на голове, а губы стали фиолетовыми. Я боялся, что в моих попытках остановить кровотечение… Я заморозил ее до смерти.
Крепкая рука Райфа обхватила мое плечо и сжала.
– Ты молодчина. Иначе сама она бы не справилась, – сказал он мне.
Я отступил на полшага, когда он опустился на колени перед женщиной, на которой я надеялся однажды, точнее очень скоро, жениться. Райф и Дрэ когда-то были моими самыми близкими друзьями, но мы отдалились друг от друга. Мы с Райфом не просто отдалились друг от друга, мы поссорились из-за того, что он переспал с женщиной, которую я любил в то время. Позже я узнал, что к тому времени она переспала с половиной моей Королевской Гвардии, так что он, вероятно, спас меня от душевной боли, но дело было не в этом. Рана, которую он нанес так скоро после смерти моей матери, оставила шрам. Я не думал, что мне когда-нибудь снова будет какое-то до него дело или что вновь доверюсь ему.
Затем прибыла фрейлина Мэделин верхом без седла и рассказала мне о том, что натворил Марсель. Когда она сообщила мне о том, что он забрал мою невесту против ее воли, чтобы заполучить ее для себя, я чуть не заморозил все королевство просто назло ему. И вот тогда появились Дрэ и Райф. Как только они услышали новости о моей будущей жене, они помогли мне пробиться к ней на границе, а когда это не увенчалось успехом, Дрэ рискнул своей жизнью и доставил меня в Лето. Теперь я понимаю, что, несмотря на время и обстоятельства, которые разлучили нас, я всегда могу рассчитывать на этих мужчин как на братьев.
– Как она? – Голос Дрэ раздался у меня за спиной, отчего я немного вздрогнул.
Райф склонился над Мэделин, отбрасывая на нее фиолетовые дуги исцеляющего света и что-то бормоча. Он вытащил стрелу и положил две разломанные половинки рядом с Мэделин.
– Дрэ, мне нужно, чтобы
