— Нет, — сказал он. — Нет-нет-нет-нет, не делайте этого.
— Почему?
— Потому что сюда приедет мой свояк, и он… Я не хотел бы, чтобы он увидел…
— Я не понимаю, — призналась я. — Ты что, всерьез рассчитываешь, что можно заниматься всем тем, чем ты занимаешься, и при этом остаться хорошим семьянином? Ты думаешь, тебе все это сойдет с рук?
— Я умираю, — напомнил он.
— И ты надеешься умереть до того, как все вылезет наружу? — уточнила я. — И ты правда думаешь, что сможешь объяснить текущий беспорядок в твоей гостиной, не прибегая к рассказам о картеле и причинам, по которым он на тебя взъелся? У тебя же не рак мозга, опухоль не должна оказывать влияние на твое ощущение реальности.
— Я уверен, что смогу со всем этим разобраться, — сказал он.
Мне очень хотелось сделать так, чтобы у него это наверняка не получилось, но я понятия не имела, с чего начать. Если человек талантливый пианист или, скажем, хирург, можно просто переломать ему пальцы, и он уже никогда не будет столь же хорош в своем занятии. А что нужно сломать химику, чтобы он бросил свои прибыльные эксперименты? Ну, кроме самого очевидного варианта, в котором ему надо проломить голову?
Шестнадцать сорок восемь.
Я вдруг заметила, что струйка крови, засохшая на лице агента Смита, начала тускнеть и выцветать. Через двадцать секунд с начала наблюдений она исчезла полностью. Так же, как и кровь на рубашке.
Я чуть сменил позицию, чтобы видеть, заштопают ли сами по себе дыры на его костюме, но, видимо, моргнула не вовремя, потому что никаких дыр уже не было. Зато я заметила, как начала двигаться его грудная клетка.
Он снова дышал.
Но продолжал лежать, не шевелясь и не открывая глаз, так что мистер Райт ничего не заметил.
— Кончайте валять эту комедию, Эллиот, — сказала я.
Агент Смит открыл глаза и улыбнулся.
* * *
Сорок три минуты.
Именно столько времени он был мертв. Именно столько времени ему потребовалось, чтобы пересечь грань между жизнью и смертью. Точнее, между смертью и жизнью, потому что он на моей памяти был первым человеком, кто сумел пересечь эту грань в обратном направлении.
Я не сомневалась в том, что он был мертв. На этот раз уже точно не сомневалась.
И все же, он моргнул, окинул взглядом гостиную и еще раз улыбнулся, на этот раз адресовав свой оскал опешившему от новостей хозяину дома.
— Мистер Райт, я полагаю? — сказал он. — Признаюсь, немного разочаровывающе видеть вас в относительно добром здравии.
— Э… — мистер Райт не нашелся, чем ответить на это заявление и захлопнул варежку.
Агент Смит поднялся на ноги, подошел к Марко и слегка пнул его в бок.
— Что с этими?
— Они спят, — сказала я.
— Приемлемо, — сказал агент Смит и указал пальцем на мистера Райта. — Убейте его и пойдем отсюда.
— Постойте… — начал было протестовать мистер Райт.
— Заткнитесь, — равнодушно сказал агент Смит. — Ну же, Роберта.
Я пожала плечами.
— Вам надо, вы и убивайте.
— Вы же знаете, что я не могу, — сказал он. — Кроме того, это ваша работа.
— В первоначальном плане такого не было.
— Мы уже допустили некоторые отклонения от первоначального плана, — сказал агент Смит. — И раз уж все пошло наперекосяк, давайте сделаем хотя бы то, ради чего мы сюда приехали.
— Так я ж не против, — сказала я. — Делайте. Останавливать вас я не буду.
— Ладно.
Он сунул руку под пиджак, извлек из кобуры свой понтовый пистолет (ну и что, что у него не было оружия, когда он пришел сюда? Он вообще-то с того света вернулся, стоит ли удивляться тому, что он умудрился разжиться барахлишком по дороге), навел его на мистера Райта и потянул на спусковой крючок.
Ничего не произошло.
— Видите, — мягко сказал агент Смит. — Сюжет не разрушен. Он все еще под защитой брони.
Он попытался еще раз. Пистолет сухо щелкнул, но выстрела не последовало.
— Убедительно, — сказала я. — Но я могу разрушить его броню другим способом.
— Каким же?
Я достала из кармана телефон и набрала 911.
— Я хочу сообщить о преступлении.
* * *
До машины мы добирались в полном молчании. В полном молчании мы покидали этот район города.
Стоило нам отъехать от дома мистера Райта на три квартала, как мы услышали сирены и нам навстречу пронеслись три патрульных машины.
Я пристально наблюдала за агентом Смитом, вернувшимся из мертвых. Совершенно определенно, он не был зомби, и у ребят не было никакой возможности подменить его на клона, поскольку мертвое тело ни разу не выпадало из моего поля зрения. Он не выглядел заторможенным, машину вел уверенно, на свет реагировал адекватно, и я не могла найти ни одного отличия от него прежнего.
Он вернулся из мертвых, но этот опыт не оставил на нем ни единого отпечатка. По крайней мере, из тех, которые я могла бы заметить.
— Вы же понимаете, что возможно, вы ничего не добились, Роберта, — сказал агент Смит. — Ни на одном из пистолетов нет его отпечатков, он находится у себя дома, там, где имеет полное право быть, и офису шерифа просто нечего будет ему предъявить. По факту, он даже не свидетель, поскольку перестрелка закончилась до того, как он вернулся домой.
— Огласка, — сказала я. — Его не посадят, это скорее всего. Но люди будут задавать вопросы. Жена будет задавать вопросы. Свояк из УБН будет задавать вопросы. Люди — не идиоты, Эллиот. Они поймут, что не так, и сюжет будет нарушен.
А еще он может рассказать про нас, про оживший труп чувака в костюме и девицу с ужасной розовой сумочкой, которая угрожала ему пистолетом, а потом ушла вместе с трупом. Но вряд ли полиция сможет установить нашу истинную роль в этой постановке. А если начнет копать в нужном направлении, то ТАКС наверняка найдет способы, чтобы замять дело.
— А если нет? Если сюжет подает дальше с минимальными изменениями? — не сдавался агент Смит. Он попробовал застрелить мистера Райта еще раз, уже после того, как я вызвала полицию, сообщила о перестрелке и о том, что нескольким людям требуется срочная медицинская помощь, и у него опять ничего не получилось.
Возможно, я не разрушила сюжет мистера Райта, а дала толчок новому его ответвлению. И кто знает, каким оно будет.
Я надеялась на историю деятельного раскаяния, но допускала, что это будет совсем не такая история.
— Тогда ваш новый Цензор нанесет ему повторный визит.
— Наш новый Цензор?
— Ну, вы наверняка кого-нибудь найдете, — сказала я.
