Кто-то прошел мимо, загородив солнце, и я распахнула глаза, тяжело вдохнув воздух. Как будто задержала дыхание минуты на полторы. Может, и в самом деле задержала.
Я оглянулась вокруг в поисках того, кто мне помешал, и заметила отдаляющийся мужской силуэт. Бросила взгляд на сумку. Она оставалась на месте, но вполне могла уже оказаться на плече какого-нибудь ловкача, со скоростью кометы мчащегося прочь. Потому что, конечно, это надо ещё умудриться – погрузиться в транс посередине вечно живущего города.
Голова разболелась сильнее.
Она и так сегодня болела весь день.
И я вдруг осознала всю ошибочность своего наивного отношения к этому миру. Кто сказал, что я вообще смогу найти тетю? Даже если она не в Бельгии, а на соседней лавке. Вполне возможно, что этот браслет не только скрыл меня от нее, но и ее от меня. Мало ли, что мог отец в него положить.
Беспокоится.
О Всевышняя!
Я поднялась с лавки, подцепила сумки и оттряхнула с брюк невидимую пыль. Двинулась дальше, не зная точно, куда иду… но зная, что не домой.
Янтарная.
Мне нужна Янтарная.
Если не для себя – так для нее самой.
Я вдруг осознала, что ноги несут меня в сторону того пешеходного перехода, возле которого мы недавно договорились встретится с Яром… но прежде, чем это произошло, именно возле него я познакомилась с Кириллом.
Кириллом, разрушившим мой прежний браслет.
А если он сможет освободить меня и от этого?..
В голове запульсировала касающаяся Кирилла мысль, но я так и не смогла ее распознать. Быть может, мы с Алиной говорили о нем прошлой ночью. И как, интересно, мы пришли к этому разговору? Я на него пожаловалась?
Я на мгновение замерла и рассмеялась. Даже не знаю, что меня так развеселило. Возможно, съезжающая крыша в самом деле имела к этому какое-то отношение.
Однако больше мгновения на месте я не простояла. Долг звал. И он требовал идти вперед, к пешеходному, а потом дальше, дальше и дальше. Туда, где все началось, где я провалилась в тот портал, чтобы потом очутиться на другом краю этого мира.
Ладно, возможно, я преувеличиваю.
Но вот готический черный особнячок, стоящий в окружении прекрасного парка с желтыми деревьями, в самом деле имел к истории некоторое отношение.
Давно я все-таки не гуляла по улице в иное время, кроме вечера и раннего утра. А ведь после обеда город не такой, как прежде. Чуть более медленный. Люди никуда особо не спешат, потому что те, кто не успел вернуться вовремя, уже опоздали, так что и спешить незачем. Да и тем, кто ушел раньше, спешить тоже не имеет смысла. У тебя есть свободный часок – так чего бежать?..
Нет, конечно, всегда найдутся те, кто гонит вперед, не позволяя себе остановиться хотя бы на мгновение. Но что считать исключения?..
Минут через десять я его настигла.
Ещё не особнячок, но уже переходный пешеход.
И замерла, ожидая, когда закончатся девяносто секунд, только-только загоревшиеся перед самым моим появлением.
Я с надеждой оглядывалась вокруг, а вот на что надеялась – даже сказать смешно. Но могу намекнуть. На то, что некоторые люди дежурят у этого пешеходного днями и ночами, не отвлекаясь на сон, еду и посещение туалетов.
Но, конечно, такого не бывает.
Поэтому никого я не встретила.
И пошла дальше, все ещё на что-то надеясь, с каждой секундой меньше и меньше.
В конце концов даже успела устать. Сумка одиннадцатиклассника – ноша не из легких, что бы там кто ни говорил. Ещё и это солнце… Осеннее. Когда вроде печет, но ветер холодный, и не понимаешь, то ли тебе раздеться, то ли запахнуться плотнее.
Но все равно шла.
Может, к этому несчастному особняку вела меня моя душа… не знаю. Но ведь говорят, что мозг думает над решением задачи даже тогда, когда мы о ней забыли; так почему же душе не вести себя подобным образом?
Я настигла особняк, сейчас совсем неживой.
И подошла к самым его воротам.
Они были приоткрытыми, как в тот день, когда я вернулась с настоящего путешествия к Янтарной, словно после этого никто им не прикасался.
Я немного постояла, не решаясь войти внутрь, а потом все же шагнула на территорию прилежащего к особняку парка.
И увидела его.
Я видела его.
Я не верю в судьбу, а потому и в случайности не верю; что-то привело его сюда – или привел кто-то, подсказав, где надо подождать.
Быть может, мы с Янтарной мыслим одинаково.
Иначе зачем бы она ещё посылала Кирилла на ближайшую из лавочек этого парка?
Он сидел и смотрел в сторону входа – то есть в мою. Но, когда я вошла, мгновенно ожил. Поднялся без излишней суетливости, сделал несколько шагов в мою сторону и вновь замер.
Нас разделяло метра четыре.
И я прошептала, не надеясь, что услышит:
– Кирилл…
Что же рассказывала о нем Алина?..
Я наклонила голову, вглядываясь в колдуна, в которого когда-то по-настоящему поверила.
И почему отец не мог стереть… все? Все, начиная с происшествия на шабаше – и до сегодняшней ночи. Чтобы я мучилась только головными болями, но не знанием. Ведь это возможно осуществить. Сложно и энергозатратно, но возможно.
Хотел, чтобы и душа моя страдала?
Сберег свою – для чего-то более важного?..
– Рад видеть тебя, Яна.
Он чуть поклонился, и ветер растрепал черные волосы.
– Это она сказала тебе, что я приду сюда, так?
Кирилл кивнул и заметил:
– Янтарная догадывалась, что ты можешь прийти.
Я не приближалась, но и не отдалялась от него. Решительности не хватало ни на то, ни на другое. Так и стояла в полушаге от выхода – и сладостного забытья.
Но разве я когда-то отступала?
Да если и отступала… разве я сейчас могу отступить?
Это моя тетя. Такая же, как Наталья Заболоцкая. И куда больше понимающая, чем отец.
– А сама? – спросила я. – Почему она не пришла сама?
– Соблюдает осторожность, – Кирилл пожал плечами. – Я думаю, так. Хотя сама Янтарная ничего мне не сообщает. Даже цель твоего прихода для меня неизвестна.
Я вздохнула.
Посмотрела на него.
Не отступлю. Никогда не отступлю. Буду идти до самого конца – даже если это будет проигрыш, а не победа.
Я шагнула к Кириллу, и он шагнул ко мне – так мы сократили расстояние между нами метров до двух с половиной.
Закатав рукав правой руки, я продемонстрировала Кириллу запястье, казавшееся сейчас необычайно тонким, и браслет, оттягивающий его вниз.
