Глава 41.2
Когда возвращаемся обратно и ждем лифт Марк касается губами моего ушка я вздрагиваю, механически вертя головой по сторонам.
— Для окружающих мы просто беседуем. — приподымает бровь, — К тому же, оглянись, до нас никому нет дела.
Оглядываюсь и убеждаюсь: действительно, на нас никто не смотрит. Люди заходят в отель и выходят, портье придерживает дверь, девушка — администратор выдаёт кому-то ключ от номера, мимо нас проходят люди, и если они и замечают нас, то не более, чем мы их.
— Мне казалось… — стыдливо опускаю глаза.
— Я знаю, ты еще не привыкла, но постарайся доверять мне, Тая. Я пообещал тебе дистанцию, и я не нарушу слово.
— Я стараюсь, правда…
Лифт везет нас на нужный этаж и проводив меня до номера, Марк мягко целует меня в губы.
— Тебе нужно многое обдумать, поэтому на чай не напрашиваюсь.
Киваю, хотя внутри жжет горечь. Я… Хотела остаться с ним. Киваю еще раз и вхожу в номер. Наскоро принимаю душ и укладываюсь в постель.
Что такого сделал отец, чтобы теперь он настолько боится Марка? А что с мамой? Надеюсь, благодаря ультиматуму не распускать руки с ней всё в порядке. Я хотела бы позвонить ей, даже тянусь к телефону, но в последний момент почему-то одергиваю себя.
И в глубине души я знаю почему. Только себе признаваться не хочу. Потому что… да, она моя мама и сама жертва, но я до сих пор не могу простить ей, что, когда он столько раз был жесток со мной, она стояла в стороне. Когда он ломал мне ключицу, она его выгораживала. Когда он решил, выдать меня за Илью, она была согласна и даже не поставила меня в известность, что подготовка к свадьбе началась. Даже если бы она не могла ничего сделать, неужели я не достойна простого предупреждения? Чтобы хотя бы иметь возможность морально подготовиться и не получить еще больше за неправильную свою реакцию! А сколько такого было в детстве?
Я провертелась в постели без сна, роясь в собственной голове до рассвета. Возвращаясь в детство, улетая в средние классы, переносясь на начало университетской жизни. И снова и снова прокручивая в голове ситуации. Начиная с абсолютно очевидных, самых обидных и болезненных, мучающих мою душу до сих пор. И до далеко в детстве оставленных, кажущиеся такими прозрачными и не значительными, что кажется, ничего страшного и не происходило. Но если первые были настолько мучительными, что заставляли сопротивляться, хотелось сразу сбросить их с себя, не давая оставить багровые нарывы на коже, и даже если я не могла отвергнуть их для родителей, то старалась блокировать внутренне. То вторые были страшнее. Словно вуалью они колючей проволокой протекали сразу в сознание, не вызывая страшных эмоций и отрицаний. Они меняли меня изнутри, я даже не думала давать отпор, неосознанно принимая.
«Посмотри вокруг, Таисия, что они подумают о тебе». И действительно что? Что до меня чужим людям? Сегодня я беспокоилась весь вечер вместо того, чтобы расслабиться и наслаждаться. Они могут думать что угодно, но всё, на что способны — прийти и рассказать соседке о какой-то невоспитанной девушке.
«Не разочаровывай, Таисия». Неужели ошибки, двойки и ссоры с подругами — то, что способно разочаровать в ребенке? Я ведь так и не знаю, как совершать ошибки, не знаю, как любить правильно и открыто, чтобы смотреть в красивые зеленого цвета глаза мужчины, а не в четвертый раз извиняться за то, что боюсь всеобщего осуждения, хоть он без устали уверяет, что это не так.
Подруга… С Аришкой мне повезло. Но мне так хотелось бы не ждать от нее подвоха в начале, а просто сразу болтать. Всё в моей голове. Всё…
«Таисия»
«Таисия»
«Таисия»
Так много того, что я должна. А что должна ты, мама? Не быть ли мне защитой, подругой, заботой? Об отце смысла нет и вспоминать.
И всё-таки прав был Марк, мне стоило побыть одной.
Глава 42
Утром просыпаюсь от звонка.
— Доброе утро, моя сладкая. Какое ты спала? — голос, еще хриплый спросонья, но у меня от него мурашки.
— Прекрасное, — говорю, и понимаю, что это правда. — Думаю о сегодняшнем дне.
«И думала о своей жизни ночью» — добавляю мысленно. Помогло ведь. Наверное, отпустить мысли, позволив думать даже о самых непозволительных вещах — иногда очень хорошо.
— Нервничаешь? — спрашивает Марк, имея в виду сегодняшнюю конференцию.
— Пока нет, но думаю, скоро буду. А еще я думаю о вчерашнем вечере, — говорю с глупой улыбкой на лице.
— Тебе нравится твои мысли?
— Очень нравятся, — смеюсь, закусывая губу.
— А мне нравишься ты. Встретимся внизу? Позавтракаем.
— Да, через пятнадцать минут, — выдыхаю и молчу. Слушаю его дыхание.
— Я буду ждать, Вишенка.
«А мне нравишься ты»
Окрыленная, вскакиваю с кровати и бегу в ванную.
«А мне нравишься ты»
Быстренько намыливаю тело и смываю.
«А мне нравишься ты»
Выдавливаю зубную пасту на щетку, умываю лицо.
«А мне нравишься ты»
Натягиваю джинсы и блузу с красивыми шифоновыми рукавами, на ноги черные лоферы.
И все это время в моей голове звучит единственная, сказанная моим любимым с хрипотцой голосом фраза: «А мне нравишься ты».
Влюбленная дура?
Однозначно да. И эта дура ему нравится.
Эта глава маленькая, вечером обещаю исправиться)
А у нас уже финишная прямая! Мы потихоньку движемся к финалу, а я пишу в стол сразу несколько новых книг. Надеюсь, ждете)
Ваша Рошаль
