Книга Дурка - Гектор Шульц

ответил я и сам подивился, откуда хватило смелости. Я стоял один, против пяти здоровых мужиков в глухом лесу, и вел себя слишком уж странно. Но осознание пришло и ответ был коротким и понятным. Я просто устал. Устал молчать, устал наблюдать, устал закрывать глаза.

– Короче, пустой кипиш развели, – сплюнул на снег один из мужиков. Жора согласно кивнул и в его глазах мелькнуло презрение. – Нихуя он ничего не сделает. Обычный пиздюк с района с гонором. Пошли уже.

– Погнали, – согласно кивнули остальные и медленно направились в сторону дороги. Жора чуть подумал и, поравнявшись со мной, скупо обронил.

– Ты меня услышал, Вано. Не провоцируй.

– Ты меня тоже услышал. Хороших выходных, – хмыкнул я. Затем, проводив их взглядом, вытащил сигареты и зажигалку. Руки с непривычки тряслись от переизбытка адреналина, но в груди тлела и гордость. И пусть, что топливом для этого послужили мои остатки человечности.

Вечером я рассказал о событиях смены Никки. Но не для того, чтобы пожаловаться. Мне просто нужно было с кем-нибудь этим поделиться. И Никки поступила мудро. Она не стала ругать, давать какие-то советы или смеяться. Просто обняла меня, пока мы прогуливались по центральному парку и тихо сказала:

– Ты все сделал правильно, Вань.

– Думаешь?

– Конечно. Ты заступился за эту бедную Настю, не дал её сломать и выстоял против гопоты. Ты все сделал правильно. Помнишь, Настя сказала, что ты стал, как они? Это тебя сломало. Как сломало раньше, сделав тебя жестким. Но человек в тебе не умер. Так просто его не убить. И ты понял это. Осознал.

– Спасибо, солнце, – вздохнул я. – Только на душе все равно паршиво.

– Ты столкнулся с грязью и не сделал все то, что хотел, – понимающе улыбнулась Никки. Я ехидно улыбнулся и чмокнул её в губы.

– И откуда ты такая умная взялась?

– Из мамы. Папа постарался, – съязвила она и посерьезнела. – Ты хочешь быть журналистом. А журналисты с таким каждый раз сталкиваются. За правду нужно бороться, какой бы горькой она ни была.

– Тоже верно, – кивнул я, задумчиво смотря вперед.

– Ты уже готовишься?

– К чему?

– К вступительным экзаменам, глупый, – рассмеялась Никки. Я покраснел и глупо улыбнулся. – Понятно. И когда собираешься?

– Завтра.

– Обещаешь?

– А ты будешь мне помогать?

– Да я с тебя, родной, не слезу теперь. Надоело одной в универ гонять. Так хоть компания будет, – ответила она и прижалась к моему плечу. – Значит, завтра. А сегодня, что будем делать?

– У меня много планов на сегодняшний вечер, – улыбнулся я. Никки усмехнулась и, привстав на цыпочки, поцеловала меня.

Мы медленно шли по парку, негромко болтали, обсуждая новый альбом Наташкиных любимцев, или просто сплетничали о друзьях. Пусть эта смена была тяжелой, но на душе в кои то веки стало радостно. Я улыбнулся, подумав о Насте. Если до Жоры дошло, то она наконец-то будет спать спокойно по ночам и перестанет бояться тихого шепота соседей по палате, которые, как заведенные, повторяют одну и ту же пугающую фразу. «Волк идет. Волк проснулся».

Глава девятая. Колыбельная.

В феврале выписали Станислава. И пусть для остальных сотрудников больницы это было рядовое событие, я не мог не порадоваться за обожженного паренька, который хоть немного, но все же победил своих демонов. В день выписки за ним пришла бабушка и так совпало, что была моя смена.

Стас аккуратно собрал нехитрые личные вещи в пакет, рассеянно улыбнулся Мякишу, который о чем-то шептался с бабушкой, а потом, смущаясь, подошел ко мне. Но и одного взгляда хватило, чтобы понять, что Стас еще далеко от окончательного исцеления. В глазах та же боль, а речь сбивчивая и ломкая.

– Я хотел с вами попрощаться, Иван Алексеевич, – смущенно протянул он, теребя край черной рубашки, которую ему принесла бабушка. – Спасибо вам.

– Да мне-то за что, Стас, – улыбнулся я. – Я просто свою работу делал.

– Делали хорошо. И… музыку мне давали. Она мне очень помогла.

– Верю, – кивнул я и, чуть подумав, добавил. – Подожди. Сейчас вернусь.

Вернулся я через пять минут. Всего-то надо было сбегать в раздевалку, где в рюкзаке лежал мой плеер и несколько дисков. Взяв один из них, я снова улыбнулся и бегом помчался обратно в отделение. Стас удивленно приоткрыл рот, когда я протянул ему диск, и с опаской взял его в руки.

– Бери, бери. Это подарок, – подбодрил я. – Если уж музыка тебе помогла, то и дальше будет помогать.

– Lacrimas Profundere, – прочитал он название группы на обложке. – Это же та самая…

– Ага. Я тебе её в первый раз дал послушать. Ты под нее всегда быстро засыпал.

– А вам не жалко? – покраснел он.

– Нисколько, – уверил его я. – Бери. Это подарок. Найдешь, где послушать.

– Lacrimas Profundere, – повторил Стас, разглядывая обложку. – Название красивое. А как переводится?

– Это латынь. Что-то вроде «слезы прольются».

– Красиво, – улыбнулся Стас. – И очень подходяще для музыки. Спасибо, Иван Алексеевич. Вы… другой.

– В смысле? – нахмурился я, не понимая, куда он клонит.

– Другой. Не такой, как Георгий Ираклиевич, или Артур…

– Это радует, – перебил его я. Стас чуть помялся и снова покраснел.

– Иван Алексеевич, а там… ну, снаружи, такие, как вы, есть?

– Таких, как я, там много. Сам убедишься, – улыбнулся я. Но Стас мотнул головой и указал пальцем на подарок. – А! Понял. Тех, кто такую музыку любит?

– Да, – тихо ответил Стас. – Я бы хотел с ними познакомиться.

– Их тоже хватает. Но многие из них скрываются, – ответил я. – А, хотя… Как будешь гулять, найди в центре магазин «Черное солнце». Его хозяин, Гоблинс, классный дядька. Там и новые диски купить можно, а если повезет, познакомишься с кем-нибудь. В магазине обычно всегда кто-нибудь торчит.

– Спасибо, Иван Алексеевич, – робко улыбнулся паренек и помахал своей бабушке, которая терпеливо ждала окончания разговора. – Мне пора.

– Удачи, Стас. И не возвращайся сюда больше, – я хлопнул его по плечу и проводил взглядом согнутую фигуру. Хотелось верить, что Стас и правда победит, а голоса родителей, приходящих к нему во сне, перестанут его мучить.

– Ты к нему привязался, Вано, – заметил Жора, подходя ко мне ближе. После той стычки мы оба сделали вид, что ничего не было. Я попросту не хотел дальше развивать конфликт, как и грузин. На этом и порешили.

– Немного. Он нормальный парень, – кивнул я, смотря вслед уходящему Стасу. – Тут много таких. Нормальных. Вот только не все из них освобождаются.

– Ну, а ты?

– А что я? – переспросил я, смотря на улыбающегося Жору. Поразительно, как ловко он умел менять маски. Лишь