половиной месяца мучений Брюс, наконец, решился. Он написал Линде и сказал, что хочет быть с ней, поэтому вернется в Сиэтл за Линдой. Она была в восторге. Брюс постепенно все с большей теплотой относился к этой идее. В течение многих лет он боялся, что неопущение яичка может означать, что он бесплоден. Он был в восторге от того, что будет отцом. «Он хотел ребенка, — говорит Линда. — Это было очень важно для него. Этот ребенок был бы его». Еще больше он обрадовался, когда узнал, что Линда ждет мальчика. «Признаться, мы выбирали только мужское имя для будущего ребенка. Мы даже не тратили время на имя для девочки». Учитывая, насколько в китайской культуре ценились наследники мужского пола, это было еще одним поводом для Брюса заставить своего отца гордиться. Хотя Питер и был любимцем Ли Хой Чена, Брюс был уверен, что именно он станет первым, кто порадует своего отца внуком.
Однако молодая пара столкнулась с препятствием в лице семьи Линды, особенно ее матери — та понятия не имела об их отношениях и о существовании Брюса вообще. Чтобы по-прежнему держать все в тайне, Линда даже завела отдельный почтовый ящик, на который Брюс мог спокойно ей писать. «Мы выбрали трусливый путь, — говорит Линда. — Мы поженимся, убежим в Окленд, затем позвоним моей маме и скажем ей. Мой друг поступил так несколько месяцев назад. После того как пыль осела, все остались живы».
Поскольку Брюс не мог позволить себе покупку обручального кольца, жена Джеймса Ли, Кэтрин, одолжила ему свое. Он вернулся в Сиэтл в среду, 12 августа, с одолженным кольцом. Брюс и Линда отправились в здание суда округа Кинг, чтобы подать заявку на свидетельство о браке. Закон требовал анализа крови и трехдневного ожидания, прежде чем пара могла пожениться. Их тайная операция раскрылась. Молодая пара не догадывалась, что местная газета публикует имена заявителей на свадьбу в разделе «Статистика рождаемости, смертности и количества браков». Также они не догадывались, что Салли — незамужняя тетя Линды — была преданным читателем этого раздела. Как только ее старые глаза наткнулись на это, она позвонила матери Линды и сообщила, что Линда К. Эмери и Брюс Ц. Ф. Ли заявили о своем намерении жениться. Вивиан вошла в комнату Линды, потрясла перед ее лицом газетой и закричала: «Что это такое?! Это ты?»
Мать собрала семейный совет, чтобы переубедить дочь. Две тети, дядя, бабушка и отчим присутствовали при этом нелицеприятном разговоре. «Они приехали в субботу. Мы сидели в гостиной, как будто в семье кто-то умер, — рассказывает Линда. — Это было ужасно».
Брюсу не нравилось хранить отношения в тайне, но он соглашался с настойчивым требованием Линды. И он, безусловно, ненавидел, когда ему рассказывали, что он мог и чего не мог.
— Я хочу жениться на вашей дочери. Мы уезжаем в понедельник, — заявил Брюс враждебно настроенной семье. — Кстати, я китаец.
Шутка не разрядила обстановку. Расовый признак был главным пунктом в этой конкретной семье и стране в целом. Смешанные браки в то время были все равно что однополые браки. Хотя в штате Вашингтон уже давно разрешалось межрасовое бракосочетание, оно по-прежнему было незаконным в семнадцати других штатах. Только в 1967 году Верховный суд объявил вне закона все запреты на регистрацию смешанных браков благодаря делу «Лавинг против Виргинии».
— Если вы поженитесь, то будете страдать от предрассудков, — заявила одна из тетушек. — И ваши дети тоже.
— Время меняется, — возразила Линда.
— Не так быстро.
— Возможно, нет, но мне все равно.
— Как долго вы уже встречаетесь? — спросила мать Линды.
— Год.
— Ты лгала мне целый год? — закричала миссис Эмери. — После всего, что я сделала для тебя, как ты могла так поступить со мной?
— Извини, но я знала, что ты не поймешь.
— Как ты будешь содержать ее? — обратился к Брюсу дядя. — Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Я преподаю кунг-фу, — гордо заявил Брюс.
— Ты преподаешь ЧТО?
— А что будет с колледжем? — спросила у Линды мать. — Ты же прилежная студентка, слушатель подготовительных курсов при медицинском колледже. Что будет с твоей мечтой стать врачом?
— Учеба подождет, — ответила Линда.
— Что за спешка? Почему ваша свадьба не может подождать?
Ни Брюс, ни Линда не ответили.
Почувствовав секрет, разъяренный отчим побежал в комнату Линды и обыскал ее, наткнувшись на коробку для обуви, заполненную перепиской. Прочитав их письма, он вернулся вниз и объявил матери:
— Твоя драгоценная дочь беременна.
Удивительно, но это откровение не изменило мысли семьи. «Почему бы вам не отложить брак на год? — заявил семейный совет. — Рожай своего ребенка, а потом посмотрим». Они предпочли видеть Линду матерью-одиночкой и растить внебрачного ребенка, чем принять тот факт, что она выйдет замуж за китайца-бездельника.
— Я хочу жениться на вашей дочери. Мы уезжаем в понедельник, — заявил Брюс враждебно настроенной семье. — Кстати, я китаец.
— Я не буду ждать, — заявила Линда.
Часы тянулись, слезы и обвинения лились ручьем. Дядя Линды предложил ей прокатиться, чтобы вразумить ее. Дядя считал себя набожным христианином.
— Это противоречит слову Божьему, — сказал он ей в машине. — Бог не хочет, чтобы расы смешивались. Вы совершаете грех.
— Бог любит всех детей, — возразила Линда.
Ее дядя процитировал Второзаконие, 7:3–4. «и не вступай с ними в родство: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего; ибо они отвратят сынов твоих от Меня, чтобы служить иным богам, и тогда воспламенится на вас гнев Господа, и Он скоро истребит тебя».
— Я не верю в это, — тихо ответила она. — Все равны в глазах Господа, и Бог велит нам относиться ко всем одинаково.
— Если ты сделаешь это, — предупредил ее дядя, — то тебя выгонят из семьи.
Если в субботу было плохо, то в воскресенье стало только хуже. «Абсолютно ужасный день, — вспоминает Линда. — День, полный слез». Любой намек на уговоры исчез. Все аргументы были исчерпаны. Теперь это было лишь противостояние силы воли. Семья угрожала ей изгнанием, а Линда настаивала, что ничто не заставит ее передумать. Она слишком долго боролась за Брюса. Она не собиралась отдавать его никому, даже своей семье. «Я решила, что не позволю себя отговорить», — вспоминает она.
Измученная и расстроенная, ее мать пыталась образумить Брюса, пустив в ход свои самые унизительные реплики.
— Ты не захочешь жениться на Линде, — уверяла миссис Эмери. — Она не умеет готовить. Она не умеет убирать, гладить или шить. Она ничего не умеет.
— Научится, — ответил Брюс.
Это был конец. Поняв, что проиграла и не хочет отрекаться от любимой дочери, Вивиан
