— Подожди, Федор, к этому мы сейчас вернемся. Про другое хочу прямо сейчас сказать. А ведь греет твоя одежа даже получше моей старой шубы! Знатно придумано... И легкая какая — прямо на изумление, я ее вес на себе вовсе не чую! Спасибо тебе, княжич, за такой подарок. Пришли мне пару мастеров, что это чудо шили, пусть моих научат иглу держать с того конца, что надо.
Вернулись к плану штурма. Андрей уже полностью объяснил свою задумку, на что литвин только качал головой, радостно похлопывая себя по плечам в новом полушубке:
— Значит, говоришь, сначала сделаем вид, что главная рать подошла по правому берегу Омовжи, — так называли Мать-реку Эмайыги и жемайты, и литва, и — главное — русичи, — вот отсюда и сразу же с похода решилась на приступ? — Товтивил ткнул пальцем в рисунок Внукова. — А как только к этому месту соберутся все орденские, ударим главной силой снизу от реки? Дельно. И должно на немцев сработать. Они бы из-за предстоящей завтра перемены погоды именно так и сделали. Ой, хитер не по годам ты, княжич! Ох, вижу я, натерпятся еще от тебя вороги...
Тут надо сказать, что сам Андрей в этом не сомневался. Мало того, что он приблизительно знал и, конечно же, много лучше понимал существующую на этот момент в Северо-Западных землях геополитическую, как говорили в XXI веке, обстановку, так еще и владел многими знаниями и умениями в части военного искусства, для нынешнего мира просто не знакомыми и просто не существующими пока. Это, понятно, давало ему огромное преимущество перед любым местным, пусть даже очень сильным, если не гениальным, и тактиком, и стратегом...
...Андрей приподнялся в седле, зорко вглядываясь в расположившийся прямо перед ним Юрьев, опустился обратно, снял с головы островерхий кованый шелом, перекрестился. Затем водрузил броню на место и принял осторожно — как и предупреждал заранее! — поданный ему тяжелый сверток. Достал из него первый припас и чиркнул спичкой, задействуя шестую и седьмую новины. Запал разгорелся с веселым треском и вот уже, глуховато негромко ухнув, в сторону внешней стены городских укреплений полетела, разбрасывая вокруг себя яркие разноцветные искры, первая из трех назначенных для начала штурма ракет.
А окружающие услышали, что пробормотал княжич Федор не до конца понятную им фразу, навеянную, видимо, воспоминанием об афганском опыте Внукова-отца:
— Ну, вперед! Чай, не дворец Амина брать...
в которой в Полоцке празднуют победу, одержанную княжичем Федором при Юрьев-граде, и обсуждают планы предстоящей далее зимней военной кампании
Победу под столицей эстляндской земли Унганнии и одновременно Дерптского епископства Юрьевом, или как называли его немцы, Дорпатом, праздновала, казалось, вся земля полоцкая. К возвращавшейся вместе с Федором Константиновичем (Андреем Александровичем, конечно, но кто ж про то ведает?) рати вывалил, пожалуй, весь десятитысячный почти город, включая стариков и совсем малышню, что, почитай, только осенью ходить толком выучилась. Не обошлось, конечно, и без женских криков, воя и плача по убиенным — не бывает войны всерьез вовсе без потерь, но оказалось их — потерь, в смысле, — много меньше, чем Внуков изначально рассчитывал.
Да, всегда надо помнить, что настоящие профессиональные военные во все времена — люди, циничные донельзя. Еще на этапе первоначального предварительного планирования любых из сколько-нибудь значимых и способных быть реализованными операций или же сражений тщательнейшим образом обсчитываются практически до человека и планируются предполагаемые различным развитием ситуации потери, как убитыми, так и ранеными, — да-да, мы не оговорились, используя слово «планируются»!
Именно в результате такого планирования определяются заранее потребные к любому случаю логистические пути и необходимые возможности эвакуации раненых, равно как и погибших, — не след оставлять врагу даже мертвые тела своих воинов, должны быть они захоронены в родной с детства землице.
Вот и на этот раз предполагал Внуков, что при штурме Юрьева — да еще с ощутимо сильным и отвлекающим внимание противника от основных сил вспомогательным ударом, — по примерно знакомым ему на такой случай нормативу потери составят от восьми до десяти процентов из отправившихся в поход пешцев. То есть, при общем числе рати без малого в две тысячи, как максимум, двумстам из них обратный путь придется проделать не на коньках самостоятельно, а на санях — кому нуждающимся в трудном лечении и последующей заботе, кому уже ни в чем не нуждающимся. На деле же вышло сорок два убитых врагами, да девяносто три раненых, почитай, что почти в два раза меньше запланированного.
И про заботу сказано не зря было еще до похода. Постановил для себя Андрей, что пора вводить хотя бы в тех русичских краях, что может охватить он своим вниманием, относительно новый подход к заработавшим на войне увечия. Что будут получать они до конца жизни специально установленное довольствие из княжеской казны. Ратный труд, как предельно важный для существовавших тогда прото-, конечно, государств, должен и щедро вознаграждаться, пока и состоит человек в воинской обязанности, так и в усложнившихся по несчастию
