это был вопрос жизни или смерти, он стал убеждать меня не связываться со службами доктора Кумара. Но я сказал, что уже принял решение, мы поругались. Знаю, я его очень разочаровал. Он хотел, чтобы я помог ему в его борьбе, а я, конечно, отказался. Тогда он решил все сделать сам и отправился в Бразилию.
– А о своем компаньоне он знал?
– Я ему сказал это после того, как все детали дела были урегулированы. Ведь это именно он занимался счетами…
– Патрик Александер? – выдохнул Пол.
– Да, кажется, он, у меня записано где-то в бумагах.
– Ты сказал Эдуардо, что Патрик Александер замешан в этом трафике? – уточнил потрясенный Пол.
– Да, я сказал ему. В некотором роде это было предательством, но мысль о том, что эти лицемерные люди продолжают творить свое черное дело, была для меня невыносима. По крайней мере, я должен был это сделать для Эдуардо, который был человек прямой и честный. Мне казалось, что так я в некотором роде заглаживаю свою вину. Знаю, что это было недостойно. Но мне хотелось, чтобы этот криминальный трафик прекратился, хоть каким образом, хоть кем-то, не знаю. И вот как-то я позвонил ему и сказал. Тогда я уже переступил черту, так что больше ничего не имело значения.
Пол не мог прийти в себя. Патрик Александер лично был замешан во всей этой истории! Пэр продолжал свой рассказ.
– Я постоянно думаю о том, что сделал. Часть меня тогда умерла. Была нанесена рана, которая никогда не заживет. Однако я не жалею о том, что принял такое решение. Каждый раз, когда я смотрю на высокий кедр, я думаю об этом. После того, как тебе сделали операцию, я сумел на некоторое время заглушить ощущение вины, под стекло ее поставить, мне хватало видеть перед собой тебя. И Маризу, которая снова стала такой… счастливой. Но когда ты начал работать в ООН и занялся вопросами торговли людьми, во мне снова все сразу поднялось, что было под спудом, и я просто… взбесился. Я понял, что однажды мне придется посмотреть тебе в глаза и ответить…
Пэр бессильно замолчал, он выдохся. Пол помог ему подняться, и они долго смотрели друг на друга. Пол прочитал в глазах отца глубокое страдание, панический страх от того, что он не представлял себе, как сын прореагирует на его признания.
– Я еще не знаю, как буду жить со всем этим, – начал Пол. – Мне невозможно представить себе все это. Это я, это во мне, ты понимаешь?
Пэр устремил вдаль свои голубые поблекшие глаза и горестно кивнул. Несомненно, он представил себе тот ужас, который мог испытывать Пол.
– Пока я не решил, что делать, но ты должен мне помочь… папа.
Старик воспрянул, его дыхание стало ровным и глубоким. Он снова кивнул головой в знак согласия.
– Я хочу, чтобы ты провел расследование по делу о Патрике Александере.
15
Пол и Пэр вместе вернулись в бастид, они безмолвно шли рядом, их разделяло смятение, которое оба только что пережили. Пол испытал столько противоречивых чувств и эмоций, сменявших друг друга с головокружительной скоростью, что теперь не знал, что думать о признаниях отца. К осознанию своей виновности примешивалось чувство стыда и неприязнь к человеку, который, как многие другие, способствовал тому, чтобы существовала бесчеловечная торговля жизнью и смертью. Пол знал, что, будь перед ним подобный выбор двадцать лет назад, он отказался бы обменять свою жизнь на жизнь другого ребенка. Карла тоже поддержала бы его отказ, в этом он был убежден. Пол понимал, что отец расставил ему ловушку, он оправдывал свой поступок доводами, которые приводил, но это было из эгоизма, ибо сам он был неспособным переживать боль и отчаяние один. Пол почувствовал, как в нем поднимается гнев, глухой и холодный, который мог найти выход только в действии. Он обещал пролить свет на тайну гибели родителей Карлы, он не должен был терять из виду эту цель. Отец вызвался помочь ему, он будет следить за тем, как тот сдержит слово.
– Как ты собираешься действовать с Патриком Александером? – спросил он.
– Прежде всего, сделаю несколько телефонных звонков. У меня еще остались друзья, которые могут добыть сведения, – объяснил Пэр.
– А ты не забудешь? Или снова спрячешься в свою раковину? – забеспокоился Пол.
– Я перестал принимать эти идиотские лекарства несколько лет назад. Я просто сохранил свои привычки к спокойствию, вот и все. Никто даже не заметил разницу, – признался Пэр.
Пол испепелил его взглядом.
– По сути, ты просто старый эгоист. Ты думаешь, что действовал во имя других, но ты все делал для себя. А теперь продолжаешь лгать, а мать хоронит себя тут заживо, во имя тебя, – негодовал Пол.
Старик сжал зубы. Его подбородок дрожал.
– Мне очень жаль…
– Так делай теперь то, что справедливо, – сухо отрезал Пол.
Он собрался было уйти, но Пэр успел схватить его за руку и умоляюще посмотрел на него.
– Твоя мать… она ничего не знает.
– Я ей ничего не скажу. Она уже и так достаточно натерпелась со всем этим, – ответил Пол, резко развернулся и ушел прочь.
Он был изнурен бессонной ночью, измотан событиями, которые неслись с невероятной скоростью, а ему было все трудней воспринимать и анализировать их. Он направился к павильону, прошел в свою спальню и, не раздеваясь, бросился на постель. Он провалился в тяжелый липкий сон, а очнулся, когда сквозь пелену забытья до него донесся легкий шум в ставнях. Пол вскочил и несколько мгновений не мог понять, где находится. То ли в гостинице в Нигере, то ли в гостевом доме в Пакистане. Скрип двери разбудил его окончательно, кто-то покашливал, чтобы привлечь его внимание. Пол прыжком поднялся и обнаружил за дверью, выходившей прямо в парк, своего друга Роберто, облокотившегося на косяк двери.
– Итак, товарищ! Ты недосягаем со вчерашнего дня. Я даже забеспокоился, особенно тогда, когда прекрасная Лорен позвонила мне лично, чтобы узнать новости о тебе, – тут же стал подзуживать его Роберто.
Пол поправил расстегнутую рубашку, быстро провел рукой по волосам.
– Роберто! Извини меня, я только что проснулся. Я был смертельно усталым.
– Ладно уж, сам вижу. Уже семь часов, а ты спишь! Скорей, это время пойти подзаправиться, – заметил Роберто.
– О’кей, дай мне пять минут, и мы пойдем пожевать что-нибудь на углу. Мне кое-что надо тебе рассказать.
Деревушка Каллиан обладала уникальным баром, где хозяин подавал прекрасное домашнее вино и тарелки с набором колбасок и сыров. Пол и Роберто
