Книга Руны законов Сварога - Юлия Поспешная

— Воля Сварога… Законы… Нового… Порядка… Твоими устами… Твоими руками… Твоими мыслями… Ныне Ты — Длань моя…

Каждое новое слово звучало всё громче. Эти слова дрожали в моей голове, сотрясали мозг и мысли, распирали своды черепа и начинали причинять боль — давящую и жгучую. Я скривилась, глухо вскрикнула и зашипела.

Слова повторялись, а глаза старца в зеркале сияли всё ярче… А в следующий миг в комнате резко распахнулись оба круглых окошка, ударились о стену, и апартаменты Коцела ворвалась воющая метель.

Боль стихла, испарилась и растаяла. Остались только те самые слова, которые медленно затихающим эхо звучали в моём сознании и шёпотом, против моей воли, срывались с моих дрожащих губ.

— Законы… Нового… Порядка…

* * *

Пока я спускалась обратно в подземелье в сопровождении усача, последний то и дело пытался запустить свои кривые руки в глубокую тарелку с едой, которой я хотела порадовать Святослава.

Пришлось напомнить жадному ратнику, что я лично знакома с отцом начальника гарнизона «Аннушки». Вроде бы это подействовало. Далее мы спускались в темницу, сохраняя молчание. До меня со всех сторон доносились приглушенные звуки голосов, скрежет и позвякивание кольчуги, негромкий металлический лязг, какие-то перестуки, скрипы, чей-то смех и хлопанье дверей.

Когда мы спустились в темницу, Святослав был приятно удивлён изобилием еды, которую я ему принесла.

— Храни тебя боги, Звеня, — чуть с набитым ртом, проговорил благодарный и сияющий воин. — После засохшего хлеба и кислого супа — это просто еда богов.

— Охотно верю, — согласилась я. — Как ты? Холод больше не мучает?

Ставр на пару мгновений замер, проглотил пищу и ответил:

— Вроде бы нет, но… В твоём присутствии становится легче.

— Давай обойдёмся без нелепых и пафосных комплиментов, — немного скривилась я.

— Никаких комплиментов, — качнул головой Святослав. — Сказал, как чувствую: ты ушла — стало холоднее, а вернулась, я сразу почувствовала себя лучше.

Я задержала взгляд на глазах мужчины, пытаясь понять действительно ли он говорит правду. По всему выходило, что Святослав не врал.

— С тобой когда-нибудь происходило что-то похожее? — спросила я настороженно, внимательно наблюдая за реакцией на лице воина.

Тот задумался.

— Нет, но…

— Но что? — тут же быстро и, должно быть, слишком напористо спросила я.

— Да нет ничего, — Ставр опустил голову и занялся едой.

Я с недовольством выдохнула.

— Тебе не кажется, что в таких случаях стоит делиться любыми подробностями, которые вызывают подозрения и могут нас обоих натолкнуть на какие-то мысли? Я уж не знаю, каково тебе — может ты получаешься удовольствие от происходящего…

— Только от твоего общества, — с доброй улыбкой шутливо вставил Святослав.

— Благодарю, — я закрыла глаза.

Мне лично было не до веселья и не собиралась позволять Ставру перевести разговор в некую несерьёзную комедийную плоскость.

— Ты чуть не умер, — напомнила я. — При этом я понятия не имела, как тебе помочь. Даже не будь на мне этого грёбаного ошейника, не случись того внезапного чуда, я и сейчас не представляю, как тебе помочь… Да и вообще я такого прежде не то, что не видела, а даже не слышала.

— Я тоже, — с изменившимся выражением лица и голосом ответил Святослав.

— А ещё ты своим прикосновением снял мою боль — подарок от Кресибора Крота, — подобравшись поближе к Святославу прошептала я.

Тот не смотрел на меня.

— С чего ты решила, что это я? Может само прошло…

— Не ври. Ты специально коснулся меня — как будто чувствовал и знал, что нужно сделать.

Святослав неопределённо покачал головой.

— Скорее это было своеобразное наитие.

— Наитие? — недоверчиво спросила я.

Было понятно, что Ставр старательно пытается скрыть от меня то кем он является. И это было логично. На его месте я бы тоже не стремилась раскрывать личные тайны, которые объединяют меня с Навью.

— Сначала ты изымаешь тёмные души из упырей, а затем одним прикосновением снимаешь мою боль, — перечислила я. — И всё — как ты выразился — по наитию?

Святослав доел кусочек смоквы и спросил:

— Ты пытаешься меня допрашивать?

— Нет же, Святослав, — проговорила я уже устало и мягко, — я хочу понять, что с тобой происходит, почему одно только моё присутствие нейтрализовало столь мощное проклятие, из-за которого ты едва не обратился в кусок льда. И у меня есть сильные подозрения, что это может быть как-то связано с твоей природой.

На самом деле я была в этом уверена, но вслух это говорить не стоило.

— Хорошо, — Ставр отставил тарелку с едой на стопку книг. — Какие у тебя есть подозрения?

— Первое и самое главное, что ты не до конца человек. Я бы даже рискнула предположить, что ты вообще на половину не человек.

В ответ Святослав многозначительно и как-то хищно усмехнулся.

— Довольно серьёзное обвинение.

— Ты спросил, какие у меня подозрения — я была искренна с тобой, — не скрывая некой претензии в голосе ответила я.

— Намекаешь на то, что мне тоже стоит быть с тобой более искренним? — скрывая промелькнувшее недовольство, спросил Ставр.

— Было бы неплохо, — вздохнула я. — Но я уже успела заметить, что крайне осторожно делишься подробностями о своём прошлом. Наверняка у тебя есть на это причины. Но… В следующий раз, когда ты начнёшь покрываться льдом, возможно всё закончится плачевно.

Ставр ничего не ответил, и какое-то время мы сидели в молчании. Святослав молча ел, а я размышляла и выстраивала версии. Я точно видела желто-зелёное пламя в глаза Ставра, при этом моя боль сразу исчезла. А боль и тёмные души — часть Нави. Значит, Святослав прямо или косвенно связан с этим измерением. Даже, если он этого не помнит. Факты говорят сами за себя. Но как мне добиться от него искренности?

Признаюсь, я не только хотела помочь Ставру, у меня есть намерение исправить и своё положение. Кресибор Крот, да споткнётся он тысячу раз, применил ко мне какое-то сложное и пока ещё непонятное болевое заклятие, которое должно не столько мучить, сколько истощать меня болью, подавляя мою волю к сопротивлению.

Я не питала иллюзий относительно своего будущего: коварный очкосвин собирался поставить меня перед выбором — или я выполняю его требования, или меня утопят, по славной традиции волхвов-последователей или жрецов. Утопление на наших землях являлось традиционной и ритуальной казнью вероотступников, богохульников, злостный нарушителей законов богов и мраковедьм. Скорее всего за последнюю меня и выставят, если я откажусь… Например стать живым источником магии для Кресибора.

«А ещё, очень вероятно, покорной наложницей, но это пока не точно, — мрачно подумала я»

Если мои подозрения верны, а всё указывает именно на это, как всё