Ночь сегодня просто прелесть,
Сна ни капли на глазах,
Будет тихо, я надеюсь.
Полвторого на часах.
Чу! Шумок на небосводе,
Звезды выскочили в круг,
Замер я, и слышу вроде
Разговор среди подруг.
Точно! Крайняя хохочет,
И в ладошке прячет рот,
Будто ей в разгаре ночи
Рассказали анекдот.
Вот вторая рассмеялась,
Третья держится едва,
И седьмая зашаталась,
Будто кругом голова.
Выше, ниже, справа, слева,
Шум такой, что боже мой!
Веселятся непоседы,
Прямо тут, над головой.
Ай! Одна не удержалась.
Ярко вспыхнула — и скок! —
оступилась и сорвалась
искрой в дремлющий лесок.
Тот вздохнул, пошевелился,
приподнялся на бочок,
словно сон какой приснился,
Пошуршал и снова лёг.
Мой черёд! А как иначе?!
Я пошёл её искать.
Раз упала, это значит
Надо звёздочку спасать.
Поглядел у пня, в овраге,
У берёзы в рукаве,
На опушке под корягой,
Вот она! Сидит в траве.
Глазки в кучку, носик кнопка.
Крошка! Меньше воробья.
Налеталась? Ах, чертовка!
Нежно на руки поднял.
Улыбается, прижалась,
Засопела. Как дитя!
— Что, шалунья, посмеялась?
Головой качаю я.
Навострила лево ушко,
Пальчик в небо. Мол, туда,
Где сестрёнки-хохотушки.
Мне без них беда-беда.
Что ж, киваю ей с улыбкой:
— Знаю, знаю! Не впервой.
У меня таких вот прытких
Уж десяток за спиной.
Ну, держись! И — хоп! — с
размаха
Кинул кроху прямо вверх.
Та зажмурилась от страха,
И взлетела выше всех.
Вот, сбываются желанья.
Подмигнула мне: — Привет!
— Доброй ночи! До свиданья!
Я рукой машу в ответ.
Никакого с ними сладу,
Вновь смеются там и тут,
Я пойду, дежурить надо,
Вдруг другие упадут.
Приходите, рады будем,
Посидим, чайку попьём,
Ночи светлые в июне,
Мигом звёзды соберём.
РИМСКАЯ НОЧЬ
Стихает Рим. Смолкает перезвон
Его базилик, гомон узких улиц.
Степенно охраняют вещий сон
Египетские стеллы в карауле.
Над Пинчьо умирающий закат
Зажёг звезду, и в море городское
Бросает якоря ночной фрегат,
Сменяя гвалт безмолвием покоя.
Но сердце неуёмное в груди
Молитву шепчет девственной Марии,
И верит, непременно прозвучит
Неясный звук священной литургии.
В ответ, касаясь звёзд и облаков,
Души мятежной вечное плацебо
Злачёными крестами куполов
Скребёт во тьме сиреневое небо.
РИМСКОЕ УТРО
Урчит желудок римского жилья,
Вокзальными гудками и шипеньем
Во чреве городского бытия,
Омытом переливами дождя,
Шагов по травертиновым ступеням.
Спешит, снуёт, торопится народ,
Едва ли успевая удивиться,
Как алым зажигая небосвод,
Раскинулся божественный восход
Крылом любви над утренней столицей.
Забавна равнодушность суеты
И бренность человеческих стремлений,
Когда на жизни мятые холсты
Господь бросает с дивной высоты
Непреходящей вечности мгновенья.
СЕНТЯБРЬ КАК СОН
Хочу призвать ушедшее
назад,
Наполнить влагой чрево
белых туч,
Одеть деревья в жёлтый
листопад,
Вернуть заре её багряный
луч.
Вчерашний дождь поднять
с сырой земли,
Улыбку счастья видеть
на губах,
И вспомнить те, что мы
не сберегли,
Любви произнесённые
слова.
Пусть внемлет память
искренней мольбе,
Пусть белая наступит
полоса,
И пусть назло осенней
ворожбе
Я вновь увижу
милые глаза.
ПУСТОЕ
Небо ползучее, листья падучие.
Жизнь — суета сует.
Ветры холодные дуют негодные,
И золотистый цвет
На одеяльце пшённого поля
Средь чистоты утра.
Осень — прощания грустная доля,
Медная мишура.
Сдула с берёз и осин паутину
Жалких сухих одежд,
И беззастенчиво их лишила
Самых простых надежд
На возвращенье тепла-уюта.
Замкнут дождливый круг.
Голые ветви поют кому-то
О пустоте вокруг.
ВЕТРЕННОЕ
Мешая в осеннем стакане
Чаинок густой листопад,
В колодцы дворов разливает
Горячий цветной шоколад,
Взлетает, смеётся и кружит,
Любуясь, как солнечный цвет
Ныряет в прозрачные лужи
Пригоршнями медных монет.
На мёрзлые плечи бульваров
Кладя золотое кашне,
Смущённых небес пеньюары
Крадёт в голубой вышине.
Ах, ветер, шалун и проказник,
Любимец октябрьского дня,
Ты будишь оранжевый праздник
И нежность в душе у меня.
НАКУЛИЧКИ
Вышел к ночи за порог,
Глянул на дорогу,
Чую полу ветерок
Тянет понемногу,
Шепчет в ухо, собирай
Соль, махру и спички
И немедленно мотай
К чёрту на кулички.
Чем томиться и грустить
Курицей рябою,
Может лучше потрясти
Свежей сединою.
Я чешу в затылке мысль,
Бес ребро щекочет,
Ветерок-то мне, кажись,
Верное бормочет.
Сунул ноги в сапоги,
Нужное в котомку,
Да понёс свои стихи
В звёздные потёмки.
Есть кулички у чертей,
Нету ли, не знаю,
Но за тридевять земель
Весело шагаю.
ПОЗДНЕЕ
