госпожа посол заинтересовала нас этим предложением, — ответил молодой человек.
— А кто будет заниматься конкретными подрядами? Я так понимаю, все три корпорации получат равную долю заказов? — я посмотрел на Мамонтова, потом на баронессу.
Венгерка чуть поморщилась.
— Так далеко вперёд мы ещё не заходили в обсуждении этого дела, господин Виктор, — ответила она. — Одним из медиаторов проекта будет выступать компания господина Ли Хуанга, с его помощью будет разработан проект Большого Трансевропейского Пути, как его называют у нас.
«Ли Хуанг здесь каким вообще боком?» — вот это начало меня слегка заводить.
— Не понимаю, — сказал я слегка севшим голосом, — каким образом к транспортному проекту относится господин Ли Хуанг?
— Вы разве имеете что-то против него? — невинно поинтересовалась посол.
— Нет, но просто не понимаю…
— Виктор, дорогой, ты наверняка знаком с дочерьми баронессы — одна из них участвовала в отборе на тест, в котором участвуете и вы с Анжеликой, — мягко перебила меня Алла.
— С дочерьми баронессы? — я слегка прибалдел.
— Конечно! Моя старшая дочь тоже участвует в тесте господина Хуанга, какая-то их новая игра для молодёжи. Наверняка вы с ней знакомы, она мне даже рассказывала о вас, — улыбнулась венгерка.
— Возможно, — удивленный услышанным, я неопределённо пожал плечами.
— Обе мои дочери присутствуют сегодня в соседнем зале, — с намёком в голосе произнесла посол.
— А, буду рад с ними познакомиться, — был вынужден ответить я, поскольку этикет есть этикет.
— Поверьте, участие корпорации господина Хуанга как партнера возможного трехстороннего консорциума пойдёт только на пользу делу, — заявила баронесса.
«Везде метастазы этого Хуанга — в Омске, здесь, в Будапеште, в Токио. С этим надо конкретно разбираться, прям какой-то транснационал здешнего мира этот Хуанг. Хотя именно это и говорил про него Иоаннидис», — я вздохнул, настроение слегка стухло.
— Не могу сейчас сказать ничего конкретного на этот счёт. У нас есть действующее правительство, — ответил я обтекаемо.
— Действующий кабинет парализован внутренними противоречиями. Все важные вопросы будут отложены на осень, — многозначительно сказала Алла.
«Она явно выступает как эмиссар всего корниловского клана на этом собрании», — пронзила меня мысль, которая показалась мне довольно очевидной. — «А значит, что Осьминог и отчасти я — как представители нашего клана, сибиряков».
— Полностью это подтверждаю, Алла Георгиевна, — заявил Андрей Мамонтов. — Даже проблемы «Мосэнерго» зависли под сукном.
При этих словах Павел нахмурился и потянулся к бокалу с коньяком.
— Премьер-министр лично обещал нам с Анжеликой проконтролировать этот вопрос, — я постарался придать голосу оптимизм, поглядев на толстячка.
Часть гостей тем временем покинули стол. В неформальных мероприятиях подобного рода этикет допускал такие хождения туда-сюда.
— За успешное разрешение всех наших вопросов! — провозгласил тост Павел.
Я с удовольствием допил свой коньяк и закусил засахаренным лимоном. Павел с Осьминогом завели разговор о финансах.
Телефон завибрировал — звонила Анжелика.
— Да, милая, — я ответил негромко.
— А где вы все пропали? — слегка удивлённым голосом поинтересовалась моя пассия.
— Отдыхаю в компании твоих прекрасных сестёр, — ответил я, поглядев на Стеллу.
— А, всё понятно — приходи танцевать, скоро опять начнется выступление.
— Присоединишься к нам, может?
— Нет, уже не хочу. У меня танцевальное настроение, — заявила Анжелика. — Короче, жду тебя, — она сбросила вызов.
Я почесал подбородок и спрятал телефон в карман.
— Что там младшая? — доброжелательно поинтересовалась Алла.
— Танцевать меня зовёт, — улыбнулся я.
— Мы тоже скоро пойдём, присоединимся к вам, — с намёком в голосе произнесла она.
«Тоже хочет пообщаться без лишних глаз», — понял я.
— С удовольствием, — кивнул я.
Павел с Осьминогом подсели ближе друг к другу, разговор у них зашёл о финансах. Стелла начала шептаться с Элиной и Катей.
— Меня беспокоят тенденции на бирже и политика нашего центробанка в отношении недооценки Японии, — солидно помахивая ладонью, говорил Семенов-Осьминог. — Только за этот год доля иены во внешнеторговых и финансовых расчётах нашей республики выросла с двадцати шести до тридцати одного процентного пункта. А это значит, что Япония становится одним из наших ключевых партнеров, и далее нельзя игнорировать двусторонние отношения, как делает это нынешняя коалиция.
— Ну я бы так не сказал… — помотал головой Павел.
— Павел Николаевич, вот без обид, но это не камень в сторону Корниловых, — поднял ладонь Осьминог.
— А в чью же сторону, милый? — приятным голосом поинтересовалась его спутница.
— И те более не в Деникиных, любовь моя, — взмахнул ладонью Семенов. — Марковы и их сателлиты — вот кто создаёт проблемы!
— Полностью согласен, — слегка пьяно покивал Павел.
— На внебиржевом рынке Сибири доля иены доходит до пятидесяти процентов совокупного оборота торговли, дамы и господа, — продолжил вещать Семенов, — а потому остро необходима корректировка внешнеполитического вектора — это исключительно давление объективных экономических обстоятельств…
— Полностью согласен, — кивал толстячок, поигрывая коньячным бокалом в руке.
«Складно излагает господин Осьминог — недаром он в нашем клане отвечает за деликатные финансовые операции!» — я с интересом слушал его уверенный голос.
Я сейчас не знал, в чём именно Степан хочет убедить Пашу и Аллу — он явно говорил больше для неё, чем для толстячка, однако из его слов следовало, что хоть японская иена и является на данный момент свободно конвертируемой валютой, в отличие от рубля, однако многие операции подпадают под валютный контроль их центробанка и с этим надо что-то срочно делать, поскольку сибирские компании несут необоснованные убытки от излишнего внимания японских финансовых регуляторов.
— Нельзя вот так просто взять и купить японские финансовые активы, как американские или многие европейские, например. Существуют десятки ограничений для иностранных инвесторов как на покупку, так и на вывод активов из Японии. Это надо решать на самом высоком уровне, поскольку парламент Японии настроен на взаимовыгодные отношения с нами.
— Откуда у вас эти данные, Степан? — поинтересовалась Алла.
— Леди Алла, и я лично, и десятки моих деловых партнеров ведут дела как напрямую в Японией, так и через посреднические фирмы в Маньчжоу-го. У меня в офисе лежит документ на сотни страниц — эти вопросы и предложения давно зависли в обеих палатах нашего Конгресса, и это мне видится намеренным саботажем части политических сил.
— Поэтому и
