зарывались глубоко в ткани... медленно забирались за глаза, щупальцеобразными усиками царапая чувствительную нижнюю сторону век. "Кто вы?"
"Меня зовут доктор Боннет".
Это все в моей голове. Я их не чувствую - они есть, но я их не чувствую, это... это невозможно. "Я разговаривал с доктором Пулом, и я... я не звонил вам". Гарри озадаченно почесал голову. "Я знаю всех врачей в практике Тима Пула, но нет никакого доктора Боннета".
"Все в порядке, мы можем поговорить позже. Вам нужно поспать".
"Скажите мне, кто вы!"
"Важно, чтобы вы сохраняли спокойствие, мистер Фремонт".
"Тогда ответьте мне".
"Меня зовут Боннет. Я врач. Я здесь, чтобы помочь вам".
"Нет, не поможете".
Статика внезапно заполнила линию. Сначала громкий, он постепенно уменьшался, пока линия не замолчала. Гарри демонстративно не отпускал трубку, но прошло несколько секунд, а мужчина так ничего и не сказал. "Что вам от меня нужно?" - спросил он. "Зачем вы это делаете? Можете ли вы... можете ли вы сделать так, чтобы это прекратилось?"
Ответа не последовало, но человек на другом конце не повесил трубку.
Гарри нажал кнопку отключения и бросил телефон в кресло. Телефон отскочил от подушки и упал на спинку кресла, а он судорожно провел руками от головы вниз по всему телу, царапая и сгоняя невидимых насекомых с плоти.
Они повсюду, они... Господи Иисусе, они повсюду на мне!
Крутанувшись в безумном пируэте, он потерял равновесие, опрокинулся и упал на пол. От падения на спину его затрясло. Некоторое время он лежал, глядя в белый потолок. Странные вихри, казалось, возникали из глубин краски и грунтовки, двигались в странных направлениях, скользили перед его глазами, как головастики, бешено скачущие по поверхности пруда.
Подождите...
Он прищурился, пытаясь разглядеть все четче.
Они не на потолке...
Он вскочил на ноги, прыгнул вперед и снова чуть не упал.
Они у меня в глазах!
Гарри сжал кулаки и впился ими в глазницы, шатаясь и спотыкаясь по пещере, как обезумевшая марионетка. Несмотря на ужас и адреналин, усталость была непреодолимой. Комната кренилась и вращалась, в висках стучало, а дыхания вдруг стало не хватать, и он оказался в нескольких секундах от потери сознания.
Он упал на колени. Ковер перед ним зашевелился, и ему потребовалась каждая унция энергии и самообладания, чтобы не разбиться вдребезги и не развалиться на части. "Мне просто... Мне нужно поспать, - плакал он, - я больше не могу. Я так измучен, я не могу, я не могу думать, я должен спать, я должен спать, я..."
Его веки опустились, как черные занавески.
Борись - не ложись, не надо - ты - ты должен бороться с этим, ты - вставай, сукин сын - вставай.
"Нет", - пробормотал он, глаза его теперь были лишь щелями, а мир вокруг расплывался и тускнел. Ощущения, сжимающие кожу, поблекли... отступили... покинули его. Он лежал с минуту, обливаясь потом и совершенно обессиленный. "Мне нужно поспать. Мне нужно..."
Вдалеке послышался странный шум. Снова зазвонил беспроводной телефон. Он подполз к креслу, вытер рот тыльной стороной ладони, затем с трудом забрался в кресло и рухнул на спину, задыхаясь и все еще испытывая жуткое головокружение. "Скажи мне, кто ты такой, сукин сын".
"Гарри?" Голос Келли, напряженный и обеспокоенный. "Это ты?"
Боль и отвращение пересилили первоначальное облегчение, которое он почувствовал при звуке ее голоса. Он так отчаянно нуждался в том, чтобы Келли утешила и спасла его, сделала то, что она делала так много раз за эти годы, дала ему понять, что она рядом, что она любит его и что все будет хорошо. Но сейчас все это казалось таким пустым, бесполезной выдумкой, которую они годами говорили себе и друг другу, и вот наконец ее разоблачили. Была ли Келли на самом деле тем человеком, за которого он ее принимал, или это просто миф, порождение его собственных потребностей, призванное отвлечь от правды и убедить его в том, что она именно такая, какой он хотел и нуждался в ней?
"Гарри?"
"Конечно, это я", - сказал он.
"Почему ты так отвечаешь на звонок?"
"Я болен, забыла?" Он глубже погрузил ноги в ковер и толкался, пока его тело не перешло в сидячее положение. "Я больной, больной человек".
Келли вздохнула. "Что случилось? Почему ты не в постели? Уже поздно, ты должен спать. И что это за сообщение ты оставил? Ты напугал меня до смерти. Все остальное в порядке?"
"Нет", - ответил он, ухватившись за ручку кресла, чтобы устоять на ногах, и устремив взгляд на эркер и ночной океан за ним. "На самом деле все остальное не в порядке. Все решительно не в порядке".
"Что не так?"
"Ты мне скажи".
"Слушай, я работаю. Скажи мне, что не так. У меня нет времени на драму".
"Извини, что беспокою тебя такими пустяками, как наш брак и мой рассудок".
"Что это значит?"
"Ты умная, разберись".
"Это очень важная поездка", - сказала она, снова вздохнув. Он увидел, как она сжала переносицу и закрыла глаза, как она часто делала, когда была расстроена. "Если мне удастся заполучить этот контракт, это будет означать кучу денег для компании и чертовски большую премию для меня. Мне не нужны эти отвлекающие факторы, ясно? Мне жаль, что ты плохо себя чувствуешь, и я не могу тебе помочь, но ты ведешь себя как ребенок. Прими лекарство, ляг в постель и поспи, в чем проблема?"
Он никогда не чувствовал себя таким одиноким. Там, в коконе, окруженный ночью и теми, кто двигался в ее темноте.
Но я не один... Я знаю, что ты рядом...
"Я буду дома в понедельник, - сказала Келли, когда он ничего не ответил. "Если ты все еще плохо себя чувствуешь, я приготовлю тебе куриный суп, распушу подушки и все такое прочее. Я сделаю все это лучше, когда вернусь домой, обещаю. А до тех пор разбирайся с этим. Ты взрослый человек. Было бы неплохо, если бы ты начал вести себя как взрослый".
"Ты действительно в Сан-Диего, Кел?"
"Конечно, да, но почему ты думаешь, что я именно здесь?"
Может, она просто заблудилась...
Видение жены снова пришло к нему, окутанное воспоминаниями, хорошими и плохими, слившимися в адскую мозаику, размывающую границы между удовольствием и болью. Он слышал звуки позади нее, но их заглушали прерывистые вздохи. Вместо того чтобы ответить на ее вопрос, он задал свой собственный. " Угадай, кто пришел ко мне сегодня?"
Он услышал слабый
