– Боже…
– Ань, она была пьяна, когда её госпитализировали, что неудивительно. У неё отказала правая рука, есть нарушение речи, и путаное сознание… Ей нужен уход, но я… Я не представляю к кому мы можем обратиться за помощью и… стоит ли это делать…
– Вика… – поражённо выдыхаю я.
– Я знаю! Знаю! – восклицает она, пряча лицо в ладонях. – Я ужасная дочь! Но не я виновата в том, что с ней происходит! Не я! Она сама! Я не могу всё бросить и полететь в Россию, не могу… У меня Роберт, ресторан, беременность, в конце концов! Я никак не могу сейчас лететь в Россию!
Я сглатываю ком в горле и обнимаю сестру. Мы сидим некоторое время молча, пока Вика не успокаивается и, шмыгнув носом, отстраняется от меня. Смотрит виновато-решительно и предлагает:
– Я найду номер Саши, и буду умолять его о помощи. Переведём ему денег сколько нужно, за помощь, в том числе, и будем благодарны ему до конца жизни. Правильно? Мы с ним расстались друзьями, я знаю, он не откажет нам.
– Не нужно, Вик, – шепчу я.
– Что? – растерянно смотрит она на меня. – Почему?
– Это наша мама, и нам заботиться о ней.
Я отворачиваюсь к окну, смотрю на яркое солнце, что облепило стены здания напротив, вижу его блики в стёклах, проезжающих мимо машин. Я безумно полюбила климат Калифорнии, его зной и вечно слепящее солнце. А в Питере сейчас слякоть и грязь. И дожди, разумеется.
– В Россию полечу я.
– Ч-что? – хрипит голос сестры. – Я…
– Вик, – теперь я сжимаю её пальцы в своих крепче, – она дала нам жизнь, и несмотря ни на что – наш родной человек. Сейчас она нуждается в нашей помощи, и я не могу проигнорировать этот факт. Как и ты.
– Но… Ты уверена, Ань? – появляются в её глазах слёзы. – Восстановление займёт много времени. Тебе придётся всегда быть рядом, каждую минуту. Не позволять ей пить, отбиваться от… её сожителей.
– Я справлюсь, я давно не маленькая девочка.
– Но как же твоя учёба, друзья… Никлаус?
Сердце больно сжимается, но я гоню дурные мысли прочь.
– Придётся начать заново, – решительно говорю я. – А девочки и Никлаус… меня поймут, я уверена.
– Тогда… – Вика смотрит прямо перед собой, её глаза бегают из стороны в сторону: обдумывает и решает что-то важное прямо сейчас. Через минуту она смахивает с щёк слёзы и твердо произносит: – Тогда ты заберёшь её сюда, как только ей станет лучше. А я за это время подыщу ей хорошую клинику. Может быть, в этой стране ей смогут помочь?..
– Очень хороший план, Вика, – искренне соглашаюсь я, ощущая, как в груди разливается тепло. – Спасибо.
– За что, глупая? – касается она дрожащими пальцами моей щеки. – Это мне нужно благодарить тебя. Я счастлива, что ты у меня есть, Анют.
– Взаимно, – улыбаюсь я. – Значит, решено – вылетаю как можно раньше. А сейчас… – Я смотрю в сторону лестницы и выдыхаю: – Сейчас мне придётся попрощаться с мисс Лейн и собрать свои вещи. К тому моменту, когда я вернусь, её внуки наверняка будут жить с ней.
– Тебе нужна помощь? – взволнованно спрашивает сестра. – Я могу подождать тебя.
Я ей тепло улыбаюсь и качаю головой:
– Не нужно. Лучше посмотри билеты на ближайший рейс до Питера, позже встретимся дома.
– Хорошо.
Я провожаю сестру и иду в свою комнату. Достаю из-под кровати свой ретро-чемодан и пустым взглядом смотрю в его жерло. Как воспримет мой отъезд Агата? А девочки? Никлаус… О разговоре с ним особенно страшно думать, не смотря на мою уверенность в том, что он меня поймёт. Как мне самой долгое время быть без него? Без его улыбки и тёмных глаз?..
Я встряхиваю волосами, расправляю плечи и иду собирать свои немногочисленные вещи.
Нельзя поддаваться сомнениям – я нужна маме. Я просто не могу жить здесь прежней жизнью, зная, что она там страдает и ей некому помочь. Не могу.
Я пару раз стучу костяшками пальцев по полотну двери и заглядываю в кабинет мисс Лейн:
– Агата, я…
Замолкаю, потому что не ожидала увидеть в комнате множество коробок на полу, где-то полных книг и всяких бумаг, где-то ещё пустых. Сама старушка стоит у раскрытого шкафа и пытается дотянуться рукой к самой верхней из полок.
– Ани, заходи скорей, – оборачивается она на меня. – Как раз поможешь мне. Твоя сестра уже ушла? Так скоро?
– Когда вы сказали, что хотите поработать в своём кабинете, – прохожу я внутрь, – я решила, что вы будете писать. Для чего эти коробки, Агата?
– О… – смущается женщина, удивляя меня в очередной раз – не знала, что она сохранила в себе эту черту. – Я подумала и решила, что детям каждому нужна своя комната. Поэтому отдам третий этаж им, а сама займу комнату на втором. Найму ремонтников, обустрою здесь всё к их появлению… Как считаешь, им понравится? Я не тороплю события?
– Конечно, нет! Я уверена, суд решит в вашу пользу, Агата. И с комнатами вы очень здорово придумали.
– Спасибо, Ани, – тепло улыбается она мне, а затем в своём репертуаре раздражённо замечает: – Так ты поможешь мне или нет?
Я улыбаюсь, понимая, что мне будет очень не хватать мисс Лейн, и иду ей помогать.
Около двух часов мы собираем в коробки вещи мисс Лейн. Часто отвлекаемся на предыстории той или иной книги Агаты. Шутим и смеёмся. За это время женщина вспоминает былое, размышляет о будущем, но и не забывает раздражаться и ворчать по поводу и без. Мне безумно нравится проводить с ней время, потому я слабовольно оттягиваю тяжёлый разговор и не тороплюсь заполнять коробки, задавая один вопрос за другим.
Но время невозможно остановить.
И когда Агата просит перенести пару коробок на второй этаж, а затем заходит в комнату вслед за мной, – впервые с того момента, как я стала жить у неё! – первое, что она видит – это мой чемодан и пустые вешалки для одежды.
– Ани… – теряется она. – Что происходит?
Я опускаю коробку на пол, подхожу к женщине и беру её за руку, чтобы отвести к дивану и усадить. Следом сажусь сама, не выпуская её руку, и говорю:
– Агата, я должна вернуться в Россию на некоторое время. Потому сегодня съезжаю от вас.
– В Россию? – ползут её тонкие брови вверх. – Но зачем?
– Моя мама заболела, ей нужна моя помощь.
Светлые глаза сужаются, тёплые пальцы, от которых не ожидаешь сильной хватки, сжимают мои:
– Заболела, значит. Мама. Ты уверена, что это правда?
– Конечно, – удивляюсь я её подозрительности. – Моей сестре звонили из больницы.
– И что с ней случилось? – строго интересуется она.
– Ишемический инсульт.
– Хм… На фоне злоупотребления алкоголем, я так понимаю?
