Воцарилась мёртвая тишина. Было слышно только монотонное жужжание вентиляторов, работавших во всю мочь. К перилам шагнул Фенбрус Лодд. Встав рядом с Каулквейпом, он вытянул вверх руку, сжатую в кулак.
— Да здравствует Великая Библиотека! — прогремел призыв.
— Да здравствует Великая Библиотека! Великая Библиотека! — Его клич подхватили тысячи голосов.
Профессора кидали в воздух остроконечные шляпы, помощники библиотекарей принялись отбивать дробь по деревянным доскам на площадках, а гребцы на баржах подняли вверх вёсла.
Каулквейп вскинул руку, и шум улёгся.
— Спасибо вам, мои храбрые библиотекари. А теперь за работу, — скомандовал он. — Приближается назначенный час.
Все с новыми силами взялись за дело. Пять больших судов, плоские посудины с заострёнными носом и кормой, скреплённые скобами из железного дерева, были почти готовы к отплытию. На носу у каждого судна закрепили якоря и гарпуны, а корму оборудовали высоким мостиком для рулевого. Вдоль палубы шли тяжёлые ряды скамей, а по бортам щетинились вёсла. В центре каждой баржи установили подвесные кабинки-читальни, укрыли их сетями и закрепили ремнями, и теперь, задевая друг друга и шурша, кабинки связками колыхались над водой.
— Работа идёт хорошо, — заметил Фенбрус Лодд, обращаясь к Варис, она вместе с Профессорами Света и Тьмы внимательно наблюдала за погрузкой её хрупкого небохода на четвёртую баржу.
Девушка глянула на отца.
— Да, папа, — ответила она. — Хотя мне было бы легче поднять в воздух эскадрон, чем довериться воде. Кроме того, нашему флоту необходимо прикрытие с воздуха.
— Это слишком опасно, — возразил Профессор Тьмы. — Даже для тебя, Варис.
— Таллус прав, — поддержал коллегу Профессор Света. — Если начнётся шторм, никакой небоход не продержится в воздухе и пяти минут.
— Нам они понадобятся позже, — подхватил Профессор Тьмы. — Когда мы покинем Нижний Город…
— Не знаю, наступит ли этот миг, — перебил его Фенбрус. — К чему сейчас дискуссии! Ради Неба и Земли, поторопитесь с погрузкой! Варис, ты поведёшь профессоров. И никаких небоходов! Нам остаётся надеяться на лучшее и молиться, чтобы мы не встретили противника у ворот на Дорогу через Великую Топь.
— Никаких противников не будет, я обещаю вам! — прозвучал чей-то голос.
Из мрака тоннеля, отходящего от моста из летучего дерева, вынырнула фигура в плаще. Человек стремительно пересёк мост и предстал перед Советом, откинув капюшон.
— Плут! — воскликнул Фенбрус. — Как я рад тебя видеть, мальчик мой!
— Я тоже очень рад, сэр Верховный Библиотекарь! — ответил юноша. — Мне нужно многое вам рассказать.
— Докладывай, — приказал Фенбрус Лодд. — Теперь всё зависит от твоих слов.
Члены Совета сгрудились вокруг побледневшего от усталости Библиотечного Рыцаря. Каулквейп подал ему стул из летучего дерева.
— Не толпитесь вокруг него, — сказал Фенбрус Лодд, спустившись из кабинки-читальни.
— Эй, ты! — Он указал на помощника библиотекаря. — Сбегай принеси ему воды.
— Садись, — предложил Плуту Каулквейп, кладя руку ему на плечо, — и переведи дух. Вот так.
Плут, у которого тряслись коленки, присел и повёл свой рассказ.
— Было ужасно, — проговорил юноша. — Я совсем забыл, какие жуткие монстры эти шрайки. Вонь, галдёж и ещё — глаза, немигающие жёлтые глаза, которыми они пялятся на тебя… — Плут вздрогнул. — Могу поклясться, они видят тебя насквозь…
— Ты храбрый парень, Плут, — заметил Каулквейп. — Теперь ты в безопасности. Если бы они умели видеть насквозь, тебя бы с нами сейчас не было…
Плут выдавил жалкое подобие улыбки.
— Я твёрдо придерживался легенды, которую мне сочинил Вокс, — о том, что я ненавижу библиотекарей и готов предать их…
— Шрайки обожают предателей и предательство, — вмешалась Варис. — Они легко покупаются на это.
— Я сказал им, когда и где нападать, именно так, как мы договорились с вами, — продолжал Плут, беспокойно поглядывая на Верховного Библиотекаря и Профессоров Света и Тьмы.
— Пути назад нет, — подытожил Фенбрус Лодд, косясь на обеспокоенное лицо Олквикса Венвакса.
Профессор Света и Профессор Тьмы обменялись взглядами.
— А Мамаша Ослиный Коготь поверила тебе? — спросил Профессор Тьмы.
— Поверила, когда я запросил с неё пятьдесят золотых, — ответил Плут. — И она обеспечила мне свободный проезд по Дороге через Великую Топь в своей собственной карете, на том условии, что я изложу ей детали. Она думает, что я её личный шпион и буду работать на неё до гроба. Поэтому она оставила меня в живых.
— Как я и говорила, — пробормотала Варис, — шрайки понимают, что такое предательство.
Каулквейп повернулся к Плуту:
— Значит, ты утверждаешь, что Дорога через Великую Топь будет свободна?
— Да, я уверен, — ответил Плут. — Когда я ехал, я видел полчища шраек, бесконечным потоком льющиеся из Восточного Посада. Там целая армия монстров. Их план — наводнить всю канализацию ровно в одиннадцать, а у ворот останутся только птенчики да тщедушные самцы.
— Ну с ними-то мы справимся, — твёрдо заявила Варис.
— Великолепно, — воскликнул Каулквейп. — У меня были сомнения, но, кажется, план Вокса сработал.
— Жирный слизняк, — брезгливо скривился Фенбрус.
— Ты сослужил хорошую службу Библиотечным Учёным, Плут, — продолжал Каулквейп. — Отдохни чуть-чуть, а потом спускайся к причалу. Тебя ждёт место на барже.
Плут улыбнулся. Варис обняла его за плечи.
— Пойдём, Плут, — сказала она. — Тебе надо хоть что-нибудь поесть.
Тут до ушей Плута донёсся жалобный вой с дальнего края моста из летучего дерева.
— Вух-вух, Пв-ут-ут, Вурра-ло! Вурра!
Юноша сразу узнал переливчатые трели.
— Добро пожаловать, Плут, тот, кого поразила отравленная палочка. Мы скучали по тебе.
— Ура! Толстолапы! — закричал он.
Первой Плут увидел Молин, старушку толстолапиху, улыбающуюся ему беззубым ртом, — свет блестел на её единственном обрубленном клыке. Рядом был Виг, огромный косолапый самец с безобразным шрамом на плече, и Вурало, милая Вурало, самка с забавной отметиной на морде — чёрным пятном вокруг глаза, спускающимся к носу, — та самая толстолапиха, которую он спас на Опушке Литейщиков, заслонив её своим телом и получив за это удар отравленной стрелы в плечо. Последней стояла Вумеру — она была для него дороже всех. Сколько лун миновало с их первой встречи в Дремучих Лесах?
Забыв об усталости, Плут с распростёртыми объятиями бросился к своей подруге, и она крепко обхватила его за плечи. Остальные радостно тискали юношу, прижимая к груди.
