неожиданно обыкновенной. Яра всегда представляла её этакой роковой женщиной, но нет: слегка полноватая, черты мягкие, приятные, морщинки вокруг глаз и рта, подкрашенные каштановые волосы, подстриженные в короткий боб. И одета просто, но со вкусом.
Яра молниеносно провела ревизию того, в чем сейчас предстала перед этой женщиной. Мысль пойти в кинотеатр посетила их с Гришей с утра спонтанно и еще в постели. Беглый просмотр афиши в интернете дал понять, что надо поторопиться, а в знак того, что на календаре значилось воскресенье, в шкафу оказалась единственная чистая футболка — белая с цифрой семь на спине, оставшаяся у нее с каких-то студенческих игр, но выбора не было. Она натянула ее и джинсы. Волосы Яра просто расчесала, но под шапкой они, разумеется, сбились, а уже на входе в торговый центр она заприметила лавочку, в которой продавали чудесные новогодние украшения, в том числе ободки с оленьими рогами, купила себе одни и тут же водрузила на голову, и до сих пор была в них.
Черт-черт-черт.
Очень захотелось отмотать время обратно и хотя бы накраситься, а еще лучше встать на пару часов раньше и перерыть весь свой гардероб: наверняка хоть что-то подходящее к такому случаю да нашлось бы…
Нет, она не будет об этом думать.
Итак, Катя. В шестнадцать лет Яра её ненавидела. В двадцать — боялась. Сейчас же…
— Катя, это Яра — моя жена.
Яра едва ли не замурчала от удовольствия. Как и каждый раз, когда Гриша говорил эти прекрасные слова, звучащие из его уст так просто и весомо одновременно, она ощутила прилив жгучей гордости, а за спиной выросли крылья. И сразу стало все равно, что на ней надето. Ну, почти все равно… Но абсолютно точно стоило выйти за него замуж только для того, чтобы слышать это снова и снова. Впрочем, с их свадьбы прошло всего три месяца, и Яра допускала, что, возможно, со временем привыкнет, хотя верилось в это слабо.
Однако было и еще кое-что. С тех пор, как она получила официальный статус его супруги, ему явно стало куда проще представлять ее знакомым. Потому что выяснилось, что между фразами «моя девушка» и «моя жена» все-таки лежит колоссальная пропасть. Вообще со временем Яра начала чувствовать эту разницу: до и после свадьбы. Все было вроде бы так же, но уже не так. Только теперь она начала понимать, что вне брака они по-настоящему друг другу не принадлежали. Теперь же их кольца стали символом того, что они нашли друг друга и больше никого искать не собираются. Во всяком случае, она на это надеялась.
И, ободренная всем этим, она посмотрела Кате прямо в глаза, ожидая битву взглядов, но ничего такого не произошло.
— Рада за вас, — искренне улыбнулась Катя.
И теперь уж точно стало совсем непонятно, как реагировать. Яра взглянула на Григория, но тот никакой подсказки не дал. И она решила, что пока просто подождет. Тем более, Гриша вроде бы и сам неплохо справлялся.
— Как жизнь? — поинтересовался Грач.
Катя пожала плечами.
— Как у всех, — ответила она. — Дети, дом, работа… А ты? Дети?
— Нет, пока нет, — мотнул головой Григорий.
«Пока», — выделила для себя Яра слово, которое ее насторожило. О детях они как-то еще не заговаривали.
Катя проявила чудеса такта и никак не стала это комментировать, хотя Яра и ожидала от нее что-нибудь вроде: «а твоя жена за ребенка не считается?» Впрочем, ответного вопроса она тоже не задала, повисла неловкая пауза. Толпа не спешила рассасываться, отступать было некуда.
— А ты что здесь? — наконец нашелся Григорий. — С каких пор тебе нравятся фильмы про боевых магов?
— Это все сын, — усмехнулась Катя. — Ему пятнадцать, и он убежден, что жизнь боевого мага — сплошная романтика и приключения. Я попробовала возразить, и он привёл меня сюда просвещаться.
— Не расстраивай его.
— Постараюсь, — кивнула она.
На этой ноте разговор окончательно зашел в тупик, и теперь все трое мялись, не зная, как избежать неловкости. Ситуацию спас молоденький паренек, пролезший к ним буквально по головам, держа при этом два ведерка с попкорном и две бутылки газировки.
— Блин, мам, ну ты зачем в самую гущу-то забралась? Еле тебя нашел… Так, сладкого попкорна не осталось, я взял соленый. О, двери открыли. Билеты у тебя?
— Да, сынок, — с явным облегчением выдохнула Катя. — До свидания, Гриша. До свидания, Яра.
— До свидания… — выдавила из себя Яра.
Григорий просто кивнул. Катя с сыном развернулись в сторону дверей и вскоре пропали из виду, и Яра порадовалась, что у них билеты на последний ряд, и никто их там не увидит.
— Все нормально? — спросил Григорий, когда они заняли свой диванчик. — Ого, и впрямь ведрище! Я и не знал, что такие бывают. Ты не жена, а золото. Как ты его раздобыла?
— Уметь надо, — довольно цокнула Яра. — И да, все нормально. Начинаем целоваться прямо сейчас или подождем, пока выключат свет?
— Яра…
Яра засмеялась.
Ах, как хорошо было бы сейчас и впрямь чувствовать ту легкость, которую она так замечательно изобразила.
— Ладно, — закатила глаза Яра, когда на экране побежали титры. — Полная фигня. Кто вообще это придумал и что он для этого скурил? В реальной жизни этого Мэтью грохнули бы уже на десятой минуте фильма.
— Ну, я же предупреждал, — отозвался Григорий и с надеждой заглянул в ведерко: вдруг при свете да и обнаружится какая-нибудь завалявшаяся попкорина. Увы, реальность разочаровала. Попкорн закончился довольно быстро, еще во время рекламы, и дальше ему пришлось терпеть издевательство, творящееся на экране, без всякого подсластителя. — Кстати, твои комментарии были весьма толковые, — добавил он, — зря я думал, что ты — мой педагогический провал.
— Эй!
— Шучу-шучу, — улыбнулся Грач. — Пошли куда-нибудь, посидим, заедим это кошмар от киноиндустрии.
— Объясни мне, как так случилось, что у тебя по венам вместо крови еще не течёт сахар? — закатила глаза Яра, прекрасно понимая, что именно он имеет в виду. — Ладно, ладно… Слушай, подожди меня, я в туалет забегу.
— Я на выходе буду.
— Договорились.
Очередь в туалет была такая, будто люди пили не переставая все два с половиной часа, что длилась лента. Яра с тоской обвела её взглядом, потом посмотрела
