Ярослава и Грач
История первая
— А где Яра? — спросила Василиса.
— Сдала Григорию, — махнула рукой Настя.
— Он посадил ее на шею и таскает по отделу
Сокола, смеется, что раз уж будущее начальство
пришло обозреть свои намечающиеся владения,
ему положены слуга и конь. Вот пусть и отдувается,
раз сам подвязался.
«И жили они долго и счастливо…»
Под колёсами любви.
Это знала Ева, это знал Адам.
Колёса любви едут прямо по нам.
И на каждой спине виден след колеи,
Мы ложимся, как хворост,
Под колёса любви.
Наутилус Помпилиус — «Колёса любви»
1.
Настя была на кухне. Как раз снимала кастрюлю с огня, напевала что-то шепотом, вторя музыке в наушниках, покручивала в такт бедрами. Финист оценил ситуацию: они оба дома, Яра предупредила, что может задержаться, за окном еще светло и вся квартира в их распоряжении… В общем, редчайший случай, грех не воспользоваться. Он облизнул губы и стал подкрадываться к жене. И когда его пальцы почти сомкнулись на ее талии, раздался звонок в дверь.
Настя, разумеется давно его заметившая, засмеялась. Сокол недовольно цокнул языком. Она обернулась, поцеловала его в щеку и подмигнула:
— Иди уже.
Финист вздохнул и пошел, отчаянно надеясь, что за порогом его ждут свидетели Иеговы: ему было жизненно необходимо устроить кому-нибудь сеанс пыток. Однако за дверью обнаружился Григорий.
— Вечер добрый, — словно извиняясь, начал он. — Я тут документы принес, подпиши, а то Баюн трясет, а тебя из отпуска дергать не хочется.
К Финисту немедленно вернулось хорошее расположение духа. Он пожал протянутую Грачом руку и тут же втянул его за нее в квартиру.
— Это ты удачно зашел, — широко улыбнулся он. — Мы тут с Настькой пельменей настряпали, сплошное мясо и почти никакого теста, проходи, гостем будешь.
— Спасибо, конечно, но я… — начал было Григорий, но Сокол не дал ему закончить, перебил, закрывая дверь и отрезая путь к отступлению.
— Заходи, заходи, что я не знаю, что ли, что ты весь день не ел. И вообще, я обязан накормить человека, который спасает мой отпуск. Да и ты что-то совсем у нас перестал бывать. Настя! — крикнул он. — Тут Гришка пришел, и его надо накормить.
Настя выглянула с кухни, приветственно помахала зажатой в руке прихваткой.
— Привет, Гриш. Ты проходи-проходи, Яра все равно еще в универе.
Григорий улыбнулся чуть менее напряженно и, явно смирившись с тем, что отвертеться не получится, снял ботинки и пуховик и прошел на кухню.
— Хорошо у вас, — заметил он, садясь за широкий стол. — Впрочем, как и всегда.
— А я тебе давно говорю: женись, брат, — хлопнул его по плечу Финист и уселся напротив. — Тоже будешь по выходным с женой пельмени лепить.
— С нашей-то работой? — усмехнулся Григорий.
— Ну, не по выходным, но раз в год точно, — пошел на попятную Сокол. — Все равно лучше, чем в бобылях ходить, уж поверь мне.
— Хватит, Финист, — попросила Настя и поставила перед мужчинами по полной тарелке.
От только что сваренных пельменей, щедро смазанных маслом, шел пар и разливался аромат бульона, сдобренного лаврушкой, укропом и черным перцем.
— Ну ладно, — оттаял Григорий. — Кто может устоять перед домашними пельменями?..
— Ешьте, ешьте, — улыбнулась Настя. — А я на вас посмотрю, мне это в радость.
В этот момент входная дверь снова ожила, только на этот раз щелкнул дверной замок.
— Мам, пап! — звонко крикнула из прихожей Яра. — На случай, если вы опять занимаетесь чем-то не тем и где-то не там, предупреждаю, что я дома и уже снимаю ботинки.
Настя сдавленно хихикнула.
— А чем это так вкусно пахнет? — с предвкушением протянула Яра из коридора, впорхнула в кухню и осеклась.
Улыбка ее померкла. Впрочем, повернутая к ней спина Григория тоже вдруг обратилась гранитной скалой.
— Дочка! — приветственно махнул рукой Финист, ничего не заметив. — Садись с нами. Мы тут с мамой расстарались.
— Не сомневаюсь, — выдавила Яра. — Но я не голодная, поела уже, спасибо, пап. Пойду к себе.
— Так, — нахмурился Сокол. — А ну-ка садись, давай. Я же не прошу тебя съесть целую кастрюлю.
Яра вздохнула, но подчинилась. Это был тот самый случай, когда проще было согласиться, чем спорить с отцом. Она обогнула стол, села рядом с Финистом и опустила глаза в столешницу.
— Чего молчим? — недовольно хмыкнул Сокол, не замечая нарастающего напряжения. — Гриш, ты ешь давай, ешь. Яра, расскажи, что нового.
Яра без всякого аппетита погоняла по тарелке, поставленной перед нею Настей, пельмень, потом почти через силу засунула его в рот, демонстрируя, что она воспитанная девочка и с набитым ртом не разговаривает.
— Так! — бодро воскликнула Настя. — Финист, а давай лучше мы расскажем, как нам
