веду себя глупо, скрывая от моих и его родителей наши отношения. Два месяца назад мы чуть не попались. Ирина Владимировна нагрянула субботним утром, и я сорок минут просидела в шкафу, сжав в охапку свою одежду, которую успела быстро собрать, пока она раздевалась в прихожей.
– Она надолго? – потерев лоб, хмуро спрашиваю я. Похоже, планы лечь пораньше и отоспаться накрылись медным тазом.
– Если тебе не надоело маяться этой дурью, можешь смело возвращаться к девяти, – сухо отвечает Саша. – Но будет лучше, если ты купишь торт к чаю и посидишь с нами.
– Я приду в девять. Позвони, если Ирина Владимировна задержится.
– Детский сад, Лесь, – коротко бросает Кравцов и скидывает вызов.
– Проблемы? – интересуется Виктор, внимательно изучив выражение моего лица.
Я отрицательно мотаю головой. Недоверчиво хмыкнув, Вик отводит взгляд в сторону. Возникает неловкая пауза, в течение которой каждый погружается в свои нерадостные размышления. На самом деле, проблема у меня действительно есть, и назрела она не вчера. Как ее решить я пока понятия не имею. Еще и папин день рождения на носу. Родители ждут, что я приеду к ним с Виктором. Если скажу, что мы расстались, они снова начнут уговаривать меня вернуться домой. Врать, что я съехала в общежитие, бессмысленно. Проверят. Выход только один – усыпить их бдительность.
– Что ты делаешь в эту субботу? – набравшись смелости, обращаюсь к Виктору. Он удивленно приподнимает брови. – Это не свидание. Мне нужна твоя помощь. Исключительно как друга, – сразу расставляю все точки над «i».
– Сделаю все, что смогу, – поспешно соглашается Вик. – Исключительно как друг, – добавляет с обаятельной улыбкой.
– Пообещай, что не будешь задавать никаких вопросов. Я на них все равно не отвечу, – заранее страхую себя от лишних объяснений «зачем и почему». Сомневаюсь, что Виктор сможет сдержать слово, но я его предупредила.
– Обещаю. Что от меня требуется? – в серых глазах загорается неподдельный интерес.
– Сходить со мной на день рождения к моему отцу, – выдыхаю я и коротко обрисовываю ситуацию, опуская только причины, побудившие меня врать родителям. Выслушав, Виктор какое-то время ошалело молчит, переваривая мое предложение.
– Он женат? – отойдя от шока, Вик делает вполне логичный вывод. – Этот мужик, с которым ты живешь? – уточняет он и, не дождавшись ответа, пускается в рассуждения: – Хотя если женат, то как он может с тобой жить? Снимает квартиру? Ты бросила меня, чтобы быть содержанкой?
– Ты обещал не задавать вопросов, – пряча взгляд, напоминаю я.
– Я просто хочу понять…
– Забудь, Вик. Я зря к тебе обратилась, – резко встаю из-за стола, намереваясь уйти, но Вик успевает схватить меня за руку и усаживает обратно.
– Я пойду с тобой, Леа, – твердо произносит он. – И ни о чем не буду спрашивать.
– Ты не обязан…
– Знаю, – кивает Виктор. – Но ты бы не попросила, не будь это важным для тебя.
– Спасибо, – тихо и искренне благодарю я.
– Ерунда. Мне не трудно, – отмахивается Вик, но я понимаю, что он лукавит. Непросто притвориться тем, кем очень хотелось бы быть на самом деле.
Кравцов
– Я не знаю, мам. Не могу сейчас ничего тебе ответить, – отодвинув чашку с остывшим чаем, смотрю на часы. Без пятнадцати девять. Пора закругляться. Веснушка скоро вернется. – Я вызову тебе такси. Завтра позвоню и скажу, что решил.
– А если отец не доживет до завтра? Гипертонический криз в любой момент может вызвать инсульт или инфаркт, – нагнетает мать.
– Он под наблюдением врачей. Ничего с ним не случится, – спокойно отвечаю я.
– Так нельзя, Саш. Твой отец в больнице, а ты говоришь о нем, как о постороннем человеке, – вскочив, она начинает нервно расхаживать вдоль барной стойки. – Ты даже не представляешь, как он сильно переживает из-за вашей ссоры. Может быть, это и стало причиной скачка давления.
– Вот только не надо вешать на меня чувство вины. Не прокатит. Я бы перечислил истинные причины, но ты их и сама прекрасно знаешь, – сделав заказ такси, бросаю телефон на столешницу и выразительно смотрю на мать. – Постарайся успокоиться, или тоже загремишь в больницу. Побереги нервы, мам, они тебе еще пригодятся.
– Нельзя быть таким жестоким, – бросает она на эмоциях.
– Это не жестокость, – сдержанно возражаю я.
– Нет, Саша. Жестокость, гордыня и упрямство. Этим ты весь в него. Знаешь, что я тебе скажу?
– Валяй, – без интереса киваю я. Мама останавливается напротив, лицо раскраснелось от волнения, глаза возмущенно горят. Чую, сейчас размажет меня по стенке.
– Прежде чем кого-то судить, сам стань идеальным отцом и мужем, – выдает с апломбом. Как неожиданно! Всё, я в лепёшку. Уела.
– Стану, не переживай, – заверяю с улыбкой.
– Как я могу не переживать? – в ее голосе слышатся слезы. Она порывисто обнимает меня, горько всхлипывает в мое плечо. – Ты и от меня отдаляешься. Мы почти не общаемся в последнее время. Скоро и звонить мне перестанешь.
– Не придумывай. Я просто много работаю, – смягчившись, обнимаю мать в ответ. Нельзя отпускать ее в таком состоянии. – Обещаю, что схожу к отцу в больницу. Ради тебя, – она резко вскидывает голову, улыбается сквозь слезы, благодарно целует в подбородок.
– Завтра? – кофейные глаза вспыхивают надеждой, морщинки на лбу разглаживаются. Красивая она у меня, выглядит моложе своих лет, фигура отличная, одевается со вкусом. Мужики на нее до сих пор головы сворачивают. Чего отцу не хватает?
– Завтра, – великодушно киваю я.
– А с девушкой своей когда нас познакомишь?
– Мам, такси приехало, – показываю ей дисплей телефона, уклоняясь от неудобного вопроса. – Номер машины запомни.
– Ты давно уже с кем-то живешь. Вещи женские повсюду, две зубные щетки в ванной, полотенце розовое… Я же не слепая.
– Три минуты ожидания. Тебе еще одеться нужно, – не поддаюсь я.
– Саш, я же только порадуюсь, – в матери упрямства оказывается ничуть не меньше. – Внуков буду ждать, к свадьбе готовиться…
– Тормози. Детей и свадьбы в планах пока нет, – со смешком останавливаю поток материнских фантазий. Представляю, какой бы она мне мозговой штурм устроила, расскажи я ей про Веснушку.
– А чего тянуть, если девушка порядочная и серьезная? – не унимается мать. – У тебя возраст уже подпирает. Вон, даже у Матвеевых дочка жениха завела, а ей лет-то всего ничего. К Игорю на день рождения приведет знакомиться. Света говорит, все серьезно у них. Живут вместе, – от потока удивительных новостей у меня телефон выскальзывает из рук. Наклоняюсь, чтобы поднять, в голове набатом стучит один единственный вопрос: «Что за дичь она несет?». Тем временем мама продолжает оживленно трещать: – А мне и похвастаться нечем. Ты же молчишь, как шпион. Нас, между прочим, тоже пригласили, но какие сейчас праздники… Ладно, пойду я. А то и правда такси уедет, – тяжело вздохнув, родительница наконец-то шлепает в прихожую.
Я стою, как пригвождённый к полу, уставившись расфокусированным взглядом в стену напротив, и молча охреневаю. Это какой-то дурацкий прикол? Нет, идея, конечно, неплохая. Давно надо было сдаться предкам, пережили бы уже все допросы с пристрастием. Меня одно напрягает. Почему я от матери узнаю, что мы к Матвеевым в гости идем? Когда, кстати?
– День рождения у Игоря Степановича какого числа? – спрашиваю как бы невзначай. – Поздравить хочу, – поясняю, поймав мамин удивленный взгляд.
– А это правильно. Молодец, – хвалит она. – Двадцать восьмого у него. В субботу. Совпало с выходным. Повезло Игорю, а у меня в этом году на понедельник выпало. Все, я побежала, Саш.
– Пока, мам. Созвонимся, – отстраненно прощаюсь я. Дождавшись хлопка входной двери, набираю Олесин номер, но в последний момент меняю решение и убираю телефон в карман спортивных штанов. Пусть Леська сама расскажет. Даже интересно, как она мне это преподаст, учитывая тот факт, что ехать со мной в Питер Веснушка отказалась.
Олеся появилась после десяти. Немногословная, замученная, непривычно тихая. От ужина отказалась, приняла душ и сразу легла в постель, сославшись на дикую усталость. Ни слова про день рождения ее отца, ни одного вопроса о цели визита моей матери, ни дежурного любопытства, как прошёл мой день. Впрочем, я тоже не проявил активного рвения к общению.
Через пятнадцать минут, когда я забрался в кровать, Олеся уже
