– посаженным мною семенам для пророста требовалось время.
– Аня не Воробева, – с веселыми искорками в глазах, поменяв тему, сообщила Тонечка, – у нее другая фамилия.
– Она замужем побывала? – удивился я.
– Не-а. А зачем тебе это?
– Не знаю… незачем, наверное. Интересно просто.
– В нашей семье, – продолжала просвещать меня Тонечка, – Воробьева только я!
– Вот как? – начал я, но она перебила меня.
– Не думай, замужем я не была.
– Так. Это очень интересно! И как так получается?
– Да ничего необычного, – немного посерьезнела моя еврейская подруга. – Это невеселая история…
Я немного помолчал:
– Ты меня заинтриговала. Колись давай.
Тонечка тоже немного помолчала, собираясь с мыслями или решаясь.
– Я поменяла свою фамилию… я одна поменяла. Если тебе интересно, скажу… У Ани фамилия Аугенблик.
– Как красиво! – протянул я, действительно восхитившись некоторой музыкальностью слова. – Красиво и… почему-то знакомо. А что это означает?
– Фигушки! Не скажу, – завредничала Тонечка.
– Ну и ладно, – плохо играя равнодушие «обиделся» я. – Я же все равно узнаю.
– Конечно узнаешь, не сомневаюсь, – спокойно ответила она. – Хочешь подсказку?
– Конечно хочу! – показал я свой интерес.
– В немецком посмотри, так проще будет.
Я немного подумал. Ничего на ум не пришло.
– Я французский учил, – в последний раз попробовал я сломить Тонечкину упрямость.
– Я знаю, ты говорил, – проявила неосторожность Тонечка.
Я сразу схватился за это ее воспоминание:
– Да, говорил. И даже помню когда!
Изобразив двумя пальцами шагающего человечка, я отправил его в путь по Тонечкиному плечу. Путь был неблизким, но и конечный пункт был все желаннее и желаннее.
– Ай-я-я-яй! Приятненько! Ай-я-я-я-яй! – сощурившись, тонко, по-детски пропела моя прелестница.
Человечек целенаправленно шагал вперед.
– А он хочет знать прямо сейчас, – продолжал я эту незатейливую игру.
Моя несговорчивая подруга замолчала. Человечек приблизился к намеченной цели. Тонечка неровно задышала и слегка раздвинула ноги. Человечек добрался до нужного места и остановился.
– Ну? – поторопила человечка она.
Человечек потоптался на месте, затем обошел небольшой лесок, по форме напоминающий треугольник и… тронулся в обратный путь.
– Эй, куда?! – забеспокоилась Тонечка.
– За знаниями, радость моя! Знания – это сила!
– Ладно, – сдалась моя милая упрямица, – скажу. А то вы оба совсем заблудились и идете, – Тонечка сделала паузу и понизила голос, – совсем не туда. Аугенблик – это на идише мгновение.
Человечек остановился, немного потоптался на месте и пошел обратно.
Я вошел в Тонечку медленно и осторожно, как будто в первый раз. Она резко втянула воздух через плотно сжатые зубы. Так делают дети, когда им немножко больно. Так же медленно качнулся несколько раз и остановился, поймав такое ее состояние, когда разум еще не покинул ее, но уже почти потерял контроль над сознанием. Тонечка смотрела мне в глаза. Я не начинал. Когда нетерпение в ее взгляде выразилось больше всего остального, а разум вновь начал обретать контроль, я, так же медленно, качнул еще несколько раз и опять остановился. Так я проделал раза четыре и когда начал качать в пятый, утопая в глубоких Тонечкиных глазах, тихо спросил не останавливаясь:
– Признайся, счастье мое, вы с Анечкой говорите про это?
Тонечка долго молчала – ей явно трудно было говорить, да и понимать, что я спрашиваю, было трудно. Я замедлил движения, но максимально увеличил глубину проникновения.
– Ко… конечно… конечно говорим, – сбивалась с дыхания моя горячая партнерша, – мы же близняшки!
Я представил на месте Тонечки ее сестру. Представление оказалось слабым и фальшивым – Анечку я не знал. Но и этого представления оказалось так много, что я чуть не кончил, почти не начав. Пришлось вновь остановиться и вернуться к Тонечке. Она молчала. В ее распахнутых глазах жил целый Мир, и я был его обитателем. А может быть и властелином.
Понимая, что при таком мощном возбуждении меня надолго не хватит, я перешел к
основному вопросу:
– Помнишь, она приезжала ко мне, очень тихо спросил я, специально выделив «ко мне», – за документами. На велосипеде приезжала. Она тебе рассказывала?
Тонечка говорила с большим трудом:
– Рассказывала… все рассказала. У нас не бывает тайн друг от друга.
Пришлось делать еще большие перерывы в движениях.
– Ты… ты тогда, – продолжала моя перевозбужденная подруга, – ты тогда… ой, блядь, ты тогда… я сейчас кончу, ты тогда… Она теперь хо… хочет тебя… Ай, блядь, ай, ай ай! А-а-а-а…
Тонечка закатила глаза и подалась мне навстречу, выгнув спину. Я больше не мог сдерживаться и выстрелил в нее, впившись в ее горячие губы своими губами. Тонечка мычала закрытым ртом, синхронно подавая себя навстречу моим движениям. Мы остановились. Я долго не выходил из нее. Потом мы долго молчали.
Слова были сказаны, желания определены, назад дороги не было.
– Тоня, – начал я серьезно, – что мы все ходим «вокруг да около». Это мешает. Вы… вы с сестрой что-то придумали в отношении меня, я же понимаю. Я очень верю тебе, и ты можешь не усложнять ничего.
Я почувствовал, как Тонечка напряглась. Немного помолчав, неуверенно начала:
– Женя, ты хороший… ты добрый. Но это так необычно! Мне нужно кое-что тебе рассказать. Про Анну, про нас с ней. Это невеселая история…
– А конец у нее добрый? – доверительным тоном подбодрил я свою собеседницу.
Тонечка ласково посмотрела на меня, улыбнулась:
– А у истории еще нет конца! И каким он будет, от тебя зависит.
– Я тебя очень внимательно слушаю, хорошая моя. И ничего не бойся.
При этом я невинно чмокнул ее в обе щечки и заговорщицки подмигнул ей.
Тонечка рассказала мне действительно грустную историю. Из ее рассказа я узнал о том, что у ее сестры Ани был парень. И был он у нее первым. Первым во всех отношениях. Она была влюблена в него до безумия! Только о нем и говорила, порой здорово надоедала близким. Для Анны это было больше, чем любовь, это было какое-то безумие!
Дело шло к свадьбе. Свадьбу планировали пышную и к ней готовились обе стороны. И вот когда все было готово… парень бросил ее самым безобразным и постыдным образом. Банальная история. У Анны его перехватила талантливая проститутка, которой вовсе и не нужна была его верность на всю жизнь. Промотав в Ялте все деньги своего избранника – немалую сумму, она вышвырнула его из своей жизни. Бедный любовник поначалу пытался добиться возврата прежних отношений, но, после того, как его избили до полусмерти друзья талантливой проститутки, понял, что односторонняя любовь вовсе не творит чудеса, запил. После месяца тяжелого запоя он уехал в неизвестном направлении, и Анна больше его никогда не видела.
Анна сделалась странной. Почти все время молчала. Родственники
