Книга Верь мне, Ворон! - Kass2010

за веник, чтобы их разогнать. Леди Ботсвелл периодически считала себя королевой Джиневрой и требовала вызвать к ней Ланселота. Но ты можешь быть спокоен за себя и своих детей — у Принцев таких браков никогда не было, а крови твоей матери тебе не досталось. Но с Эйлин было всё нехорошо...

После окончания школы Эйлин отказалась заключать помолвку, которую я ей предложил. Она заявила, что магия — это мировое зло, и что она собирается вести жизнь как обычная магла, без волшебства. Я собирался на следующий день положить её на пару недель в больницу Святого Мунго для более глубокого обследования, но не успел — она сбежала.

Я нашел её через месяц, но к тому времени она уже успела выйти замуж за Снейпа и забеременеть. Пришлось оставить всё, как есть. Как и после твоего к ней возвращения.

Так что та жизнь, которой она жила сама и заставляла жить тебя — это её собственный выбор. Никто её из дома не выгонял и поддержки не лишал. Мне кажется, ей доставляло удовольствие то, что я знаю, в каких ужасающих условиях ты растёшь. Не знаю, проявляла ли она к тебе любовь, если нет, то, возможно, это тоже были последствия ритуала, так как ты был ей уже чужим, но она этого не знала.

Я не мог поступить иначе. Не сделай я тебя наследником — род бы прервался, а благо рода — оно превыше всего.

Единственное, о чём я жалею, что у меня не хватило душевных сил забрать тебя у Эйлин силой и уехать куда-нибудь подальше, хотя бы в ту же Францию или Италию. Но мне было её просто жаль. Какая бы она ни была — она была моей дочерью. Без тебя, возможно, она умерла бы ещё быстрее. Но как вышло — так вышло.

Прими наш род и возроди его!

С надеждой на твоё прощение,твой одновременно отец и дед,Октавиус Сервиус Принц

Северус после прочтения долго молчал. А Ригель попросила Кричера принести бутылку огневиски. После таких новостей стоило выпить.

— Это письмо, судя по стоящей в приглашении на встречу дате, было отправлено, когда я учился на последнем курсе. Мать тогда была мертва уже полтора года, а отец — семь месяцев. Мне было уже семнадцать. Я мог стать лордом Принцем уже тогда. Зачем Альбус так поступил со мной?

— Может быть, затем же, зачем отправил жить к маглам Гарриет Поттер? Подсунул Марволо неполную информацию по крестражам?

— Ты думаешь, он преследовал какие-то свои цели?

— Думаю, да. И нам стоит разузнать о них побольше. Пока ты читал, я вспомнила, откуда мне знаком рисунок на камне кольца Марволо. Это знак Даров Смерти.

— Каких таких «Даров Смерти»?

— Северус, ты что, не читал «Сказки барда Бидля»?

— А что, прямо обязан был?

— Наверное, ты единственный чистокровный волшебник во всей Магической Британии, который их не читал. Собственно, всё читать не обязательно, важна «Сказка о трёх братьях». Могу кратко тебе пересказать. Однажды трое братьев путешествовали. И, переходя реку по мосту, который они сами наколдовали, встретили Смерть, давшую им подарки. Старшему — самую могущественную на свете волшебную палочку, такую, что её хозяин мог бы победить в поединке любого соперника. Среднему — камень, которым он мог возвращать мёртвых. А младшему — мантию-невидимку, делающую его абсолютно не находимым. Смерть скоро прибрала старших братьев, а младшего так и не смогла найти — он постоянно прятался от неё под мантией-невидимкой. В конце концов, он состарился и отдал мантию своему сыну и ушёл со Смертью добровольно, как старый знакомый.

— И к чему ты это всё рассказала?

— Считается, что тот волшебник, что соберёт все три Дара Смерти, станет повелевать ею.

— А если хорошенько потереть старую медную лампу, то из неё вылезет джинн и будет исполнять твои желания.

— Это точно сказка, а вот Дары Смерти — нет. Ты знаешь, как звали тех братьев?

— И как же? Поведай мне, о наиосведомлённейшая, — дурашливо воздел руки в просительном восточном жесте Северус.

— Антиох Певерелл — старший брат, первый владелец Бузинной Палочки. Кадм Певерелл — средний брат, первый владелец Воскрешающего камня. Игнотус Певерелл — младший брат, первый владелец Мантии-невидимки.

— Допустим, и что?

— Линфред Стинчкомбский, по прозвищу «Копуша» («Potterer»), был отцом семерых сыновей. Его старший сын Хардвин, называемый уже Поттер, женился на Иоланте Певерелл, внучке Игнотуса Певерелла. Обладательнице той самой Мантии-невидимки, хранящейся с тех пор в нашем роду.

— То есть, ты хочешь сказать, что у тебя есть один из Даров Смерти?

— В данный момент два. Перстень Марволо — в нём, скорее всего, Воскрешающий камень.

— До полного всемогущества не хватает только палочки? Я правильно понял? — усмехнулся Северус.

— Зря ты так к этому относишься. Я думаю, стоит повременить с возвращением кольца Лорду. А то вдруг он сам захочет собрать все Дары Смерти, и я снова тогда могу оказаться в роли жертвы.

— Мне кажется, ты слишком серьёзно всё это воспринимаешь, — с сомнением покачал головой Северус.

— Я займусь изучением этого вопроса, а ты, пожалуйста, займись делами Принцев.

— Тебе так хочется, чтобы я стал лордом?

— Конечно, хочется. Когда мы поженимся, я буду называть тебя в постели «мой Лорд» и целовать край твоих трусов, — с эротическим придыханием прошептала Ригель.

— Дурочка малолетняя, — возмутился Северус, отбрасывая от себя руку Ригель, которая нахально пыталась проникнуть под его сюртук. — Схожу-ка я лучше в Гринготтс.

— Не забудь по дороге домой купить хотя бы одну пару новых трусов! Целовать старые трусы профессора Снейпа я не согласна! — прокричала ему Ригель, убегая в сторону библиотеки и уворачиваясь от серии жалящих заклинаний.

***

В Гринготтсе Северус общался с поверенным Принцев Ситхурром.

— Очень хотелось бы знать, почему мне, сотню раз посетившему банк, никто ни разу даже не намекнул про мой статус и наследство? — спросил он страшно-спокойным тоном у гоблина.

— К сожалению, наследник Принц, я всего два месяца как занимаю этот ответственный пост, а до меня поверенным рода был мой коллега Гаддрах, который нарушил главное правило гоблинов о невмешательстве в дела волшебников не только в отношении вас. Вскрылось это случайно. В связи с огромнейшей виной банка мы готовы компенсировать каким-то образом понесённые вами неудобства.

— Неудобства? Вы называете жизнь в унижении и бедности неудобствами? — переспросил Северус.