Не надо. Никаких обещаний, никаких признаний, никаких планов сейчас.
– Я не собираюсь сбегать, Наро, – тихо сказала Хена. – Но давай поговорим об этом, когда мы вернемся.
Он кивнул.
– Хорошо. Но мои чувства к тебе не изменятся.
Так серьезно… И вдруг резко поднялся на ноги, отошел в сторону, к окну, хмуро глядя вдаль.
Очень долго стоял так. Пока Хена осторожно не предложила перевернуть мясо, чтоб не подгорело.
Через пару дней она могла уже сама сидеть, и от этого больше не темнело в глазах.
Медленно, страшно медленно. Такой беспомощной Хена не чувствовала себя еще никогда. Даже когда ей нужно было в туалет, Рейнардо относил ее на руках.
И рана, и заклинание еще добавило, так что восстанавливаться приходилось долго.
Но через неделю Хена кое-как смогла встать на ноги. Покачиваясь, обливаясь потом, она сделала пару шагов от постели до стола. Ладно, ходить она будет, это вопрос времени, ничего непоправимого не произошло.
Первую козу они ели несколько дней. Потом, когда оставалось уже совсем немного, Рейнардо пошел на охоту снова. Принес пару каких-то сусликов, и только потом, изрядно помучившись, еще одну козу. Хена видела – мелкие неудачи заставляли его понервничать, но он упрямый, знает, что хочет и не отступает от своего.
Еще через неделю Хена смогла выбраться на улицу. Было так приятно почувствовать свежий ветерок на лице… Нет, Рейнардо, конечно, выносил ее посидеть у дверей, но теперь она могла сама.
Силы понемногу возвращались. Еще несколько дней, и Хена могла сама, без помощи, прогуляться вокруг дома, пусть и хватаясь за стены рукой.
Но между возможностью кое-как добраться до порога и возможностью идти весь день без дороги, где подъемы и спуски – глубокая пропасть. Иногда накатывало отчаянье, но потом она смотрела на Рейнардо…
Они сидели как-то вечером, смотрели на закат. Она положила ему голову на плечо, он обнимал ее, прижимая к себе, поглаживая ее бок. Это было так хорошо, но…
– Еще немного, и мы сможем идти, – сказала Хена.
– Не торопись, – сказал он, потерся носом о ее волосы. – Тебе нужно окрепнуть.
Все титулы здесь теряют значение, все прошлое.
– Ты так говоришь, – сказала Хена, – словно не хочешь уходить.
Он усмехнулся.
– Честно? Не хочу, – вздохнул немного. – Пойми меня правильно. Я бы не хотел остаться здесь совсем… даже надолго не хотел бы. Но задержаться еще немного… это, знаешь, как побег в другой мир, почти сон, где все не по-настоящему, все не так. Так удивительно. Здесь я чувствую себя совсем другим человеком. А вернувшись…
– Ты боишься все потерять?
– Да, – он кивнул. – Боюсь стать тем, кем был раньше.
– Разве было так плохо?
– Нет. Но было совсем иначе. И я не хочу назад.
– Ты слишком изменился, Наро. Назад уже не выйдет.
Она обняла, прижалась к нему сама. К его груди, плечу. Он втянул носом воздух, немного судорожно, прижался губами к ее волосам, поцеловал в висок.
– А еще я очень боюсь тебя потерять, – сказал шепотом, словно голос сел, громче не выходило. Прижался к ней носом.
– Наро…
Хена потянулась, поцеловала его в губы. Осторожно… Хотелось сказать, что он ее не потеряет, но это зависит не от нее. И не от него даже. Все слишком сложно, и сейчас ничего нельзя сказать наверняка.
Но ведь немного времени на двоих у них еще есть.
Сама не поняла, как ее пальцы скользнули под его рубашку, как ладони прижались к коже… Не отпускать.
– Я люблю тебя, – шепотом сказал он. Зажмурился.
Глава 22. К морю и за мореУходили со странным ощущением боли и облегчения. Словно что-то отрывалось от сердца, исчезая навсегда, но… так даже лучше. Надо жить дальше.
Почти пять дней в пути, вместо трех. Несколько остановок за день – теперь торопиться им было некуда. Хена шла, опираясь на палку, и все равно к вечеру болело все тело, она падала от усталости. Наро не торопил, всегда старался поддержать на подъемах и спусках.
Последнюю ночь они спали уже в трактире, недалеко от Корса. Нормальная еда… да любая еда покажется сказочной, после месяца одной жареной козлятины… постель, в которой не только старые шкуры, но даже простыня есть – вообще роскошь!
На самом деле, до Корса оставалось совсем немного, можно было дойти и к ночи. Но вдруг захотелось хоть немного остановиться и выдохнуть… Пусть этот день ничего не изменит, пусть корабль уже давно не ждет их, но если вдруг ждет, если вдруг завтра все изменится – пусть этот день у них будет. И эта ночь.
И посидеть вечерком, выпить пива за столиком, послушать разговоры.
Хена уже и отвыкла от людей…
Хоть немного расслабиться.
А говорили о войне. Хена потихоньку потягивала пиво и слушала… Нет, этого и стоило ожидать, конечно, к тому все шло. Но люди обсуждали кетхарскую победу в Туэнском лесу, а это значит, войска уже подошли к Эрхе. Значит, осада… Если Эрху возьмут, это откроет путь с полуострова на центральную Тартахену. И это совсем не хорошо.
А, может быть, все уже решилось, сюда новости дойдут не сразу.
Война. А значит, торговых кораблей между Кетхаром и Тартахеной можно не ждать, купцы побоятся выйти в море, все слишком неопределенно пока, неясно, как тебя встретят на той стороне.
Если корабль, что ждал их, уже ушел, то новый здесь не найти. Еще в Иль-Сатре может быть, но не в Корсе. Их и здесь могут поджидать, нужно быть осторожными. А уж идти в Иль-Сатру неразумно совсем.
Если идти пешком, то до Джаймы отсюда будет недели две, а там через пролив хоть на легкой рыбацкой лодке можно перебраться. Идти на запад до Нкаты намного дальше, да и неизвестно еще, чего там ждать.
Но идти до Джаймы, значит попасть в самую гущу войны.
Ладно, для начала, в любом случае, надо наведаться в порт.
– Хена!
Ее окликнули, знакомый голос. Хена едва не подскочила на месте от неожиданности. Оглянулась. Маркус уже шел к ней.
– Хена! Вот так встреча! – хлопнул ее по плечу. – Никак не ожидал встретить тебя. Что ты здесь делаешь?
Что-то кольнуло… Хена не могла бы объяснить, что не так, но что-то было… Предчувствие. Или она уже от своей тени готова шарахаться? Глянула на Рейнардо, тот наблюдал за происходящим хмуро и внимательно. Он тоже чувствовал что-то? Или просто осторожность?
– У меня были дела в Кетхаре, – сказала Хена. – Сейчас возвращаюсь домой. А что здесь делаешь ты?
– Да тоже, застрял, – он передернул плечами и как-то так странно заулыбался. – Сейчас, сама понимаешь, добраться до Тартахены не так просто. А это… твой друг? Не против, если я к вам присяду?
