Богу и к ближним, и все они основаны на великом основополагающем принципе любви. „Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя" (Лк. 10:27). Подробно эти принципы представлены в Десятисловии, они применимы к условиям и обстоятельствам жизни человека».
5. Дополнительные законы проливают свет на принципы, открытые в Декалоге (Патриархи и пророки, с. 310):
«Люди, ослепленные и подавленные рабством и язычеством, не были готовы к тому, чтобы в полной мере оценить далеко идущие принципы Десяти Божьих Заповедей. Для того чтобы они могли более полно понять требования Десяти Заповедей и сделать их правилом своей жизни, были даны дополнительные постановления, которые объясняли и растолковывали применение принципов Десяти Заповедей».
6. Бог, передавая израильтянам все эти законы, преследовал благие цели ( Патриархи и пророки, с. 311):
«Цель всех этих предписаний была очевидна: они не являлись выражением деспотической власти, но служили на благо Израилю».
7. В идеале закон должен быть вписан в сердце человека (Патриархи и пророки, с. 372):
«Тот же закон, который был начертан на каменных скрижалях, запечатлен Святым Духом и на скрижалях сердца».
Существенно важные библейские отрывки
Внутренний механизм данного подхода к закону наиболее четко описан в Книге пророка Иеремии 31:31–34 и в Евангелии от Матфея 19:8.
Стремление к Богу: закон, вписанный в сердце (Книга пророка Иеремии 31:31–34).
«Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга, брат брата, и говорить: „познайте Господа", ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более» (курсив мой).
Отпадение от Бога: закон как милостивый дар, «подогнанный» под человека (Евангелие от Матфея 19:7, 8).
«Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так» (курсив мой).
Это замечательный в своей простоте и практичности подход к закону. Чем ближе становимся мы к Богу, тем естественнее нам будет воспринимать принципы Его закона, пока жизнь по закону любви не станет нашей второй натурой. Это и есть «новый завет», о котором пишет Иеремия. Он не имеет никакого отношения к пришествию Иисуса и ни в коем случае не отменяет ветхозаветный закон. Новый завет в данном случае — это обновление здорового отношения к Божьей воле (закону) и обетование, в равной степени применимое в обоих Заветах.
Если при нашем сближении с Богом мы все меньше и меньше нуждаемся во внешних, ясно выраженных законах, то верно и обратное при нашем отпадении от Бога. Чем дальше мы уходим от Бога, тем сильнее нуждаемся в помощи в нашем греховном состоянии. Именно эта истина просматривается в словах Иисуса о разводе, сказанных им в Евангелии от Матфея 19:8. Короче говоря, Бог готов сообразовывать Свою волю с нашими человеческими нуждами. По милости Своей, Он приспосабливает Свои законы к нашей действительности, но с течением времени мы должны оставлять эти уступки, по большей части, в прошлом и идти дальше, к идеалу.
Наконец, должен отметить, что этот принцип адаптации позволяет нам объяснить также и те законы и обычаи, особенно из Ветхого Завета, которые приводят нас в ужас даже несмотря на то, что, по словам Библии, они исходят от Бога. В этой связи хочу привести цитату из книги Патриархи и пророки, с. 515, единственную известную мне цитату из Елены Уайт, где она затрагивает этот вопрос напрямую. Объясняя, почему Бог не отменил «древний обычай кровной мести», в соответствии с которым ближайший родственник убитого должен был воздать убийце смертью, даже если убийство было непреднамеренным, Елена Уайт пишет: «Эта милостивая мера предосторожности была необходима». И несколькими строками ниже добавляет: «В те времена Господь не считал нужным упразднить этот обычай, но предусмотрел меры предосторожности для тех,
