взгляды почти поймали нас, и от волнения, вызванного побегом, у меня громко забилось сердце. Безумный прилив энергии пронесся по организму. Мое резкое дыхание заполнило замкнутое пространство. Сенсорная перегрузка обострила мое зрение и усилила ощущения от прикосновения прохладного кожаного сидения. Мои уши чутко реагировали на тихую музыку, играющую по Bluetooth в салоне. Даже непередаваемый аромат Акселя поразил меня сильнее, чем обычно.
Какой бы незначительной ни была спешка, угроза быть пойманными на глазах у всей школы и выставленными вместе напоказ на публике была для меня уколом адреналина, который я не испытывала уже очень давно. Я убила эту часть себя много лет назад ради своей дочери.
Я закрыла глаза. Поппи. Мой маленький маковый17 бублик. Казалось, Аксель ознакомился со всем, включая самое важное в моей жизни. Почему он так стремился разрушить жизнь, которую я построила для нее?
Хватит. Я не могла позволить Акселю и дальше атаковать меня, особенно когда дело касалось Поппи.
— Аксель, ты не должен больше видеть мою дочь. — Я сразу перешла к делу.
— Разве это не твоей дочери решать?
— Нет. — спокойно заявила я. — Она ребенок и не может делать все, что хочет.
— Мы оба знаем, что твоя дочь — гораздо больше, чем ребенок.
— Так или иначе, я ее мать, и мне решать, кто будет в ее жизни. В какие бы больные игры ты ни играл, делай мишенью меня, а не ее. Я не могу допустить, чтобы какая-то знаменитость врывалась в жизнь моей дочери только потому, что я стала его вкусом недели. С детьми все по-другому. Они процветают в стабильности, а ты ее не отражаешь.
— Судя по тому, что я слышал, твоя дочь совсем не процветает.
Я сжала руки в кулаки на коленях.
— Скажи еще хоть слово против моей дочери, и я не буду так добра, чтобы забыть о том, что ты сделал прошлой ночью.
Аксель, казалось, не отреагировал на мою угрозу.
— Мы немного обидчивы, да? Это потому, что то, что я сказал, правда?
Не позволяй ему добраться до тебя.
— Вы, кажется, думаете, что знаете о моей дочери больше, чем я, мистер Трималхио.
Я сохранила тон дружелюбным, зная, что формальное обращение выведет его из себя.
Аксель прибавил скорость на пустынной дороге, окруженной деревьями.
— Я остановлю машину, чтобы отшлепать тебя на обочине, если ты еще раз прибегнешь к этому дерьму с формальностями.
Я сглотнула от того, как мягко он произнес эту угрозу.
— Прекрасно, Аксель. — Я подчеркнула его имя. — Что, по-твоему, ты знаешь о Поппи?
Аксель не смотрел на меня, его глаза были прикованы к дороге.
— Отстраненная. Целеустремленная. Эмоционально сдержанная.
Я многозначительно посмотрела на него.
— Звучит знакомо.
— Не хватает контроля над импульсами. — добавил он. — Это тоже звучит знакомо?
Я неохотно признала, что Акселю не страдал отсутствием контроля. В противном случае он не добился бы такого успеха в жизни.
Как бы мне ни хотелось поспорить с ним, Аксель уже достаточно насмотрелся на Поппи, чтобы понять проблему. Весь прошедший год я надеялась вразумить Поппи с помощью любви. Несмотря на жесткий панцирь моей дочери, она хотела контролировать свою реактивную натуру, но постоянно проигрывала битву. Недавние неприятные события подорвали и мой оптимизм. Это было так несправедливо, что одни люди с ASPD процветали, а другие поддавались своим примитивным порывам.
У Акселя, например, не было ни судимостей, ни стычек, ни даже штрафов за неправильную парковку. Я как одержимая гуглила его, и на парня ничего не было. Хладнокровный, спокойный и собранный, Аксель Трималхио для всего мира был настоящим самаритянином. За исключением тех случаев, когда он был со мной, он прекрасно себя контролировал и был чист как стеклышко.
Я взглянула на Акселя, когда эта мысль потрясла меня.
Он прекрасно себя контролировал и был чист как стеклышко.
Несмотря на то, что у него был тот же недуг, что и у моей дочери, Аксель подходил ко всему по-другому. Как ему удавалось?
Возможно, я неправильно смотрела на ситуацию. Я бежала от Акселя, и на то были веские причины, но сейчас представился редкий случай узнать о том, как кто-то с таким заболеванием, как у Поппи, живет полной жизнью.
Я перепробовала все с Поппи и уперлась в стену. Вселенная вдруг одарила меня ресурсом, который иначе был бы недоступен. Аксель, конечно, был не в себе, но он хорошо скрывал это на публике.
В кои-то веки я могла бы переломить ситуацию и использовать Акселя для того, чего хотела больше всего: счастливой и здоровой жизни для своей дочери.
— Оказывается, твоя дочь точно такая же как я. — Снова заговорил он.
Я фыркнула.
— Я полагала, что кто-то вроде тебя высокого мнения о себе?
— Так и есть.
— Тогда почему ты утверждаешь, что Поппи не процветает, будучи в точности такой же, как ты? Не похоже, что она делает что-то сильно отличающееся от тебя. — Сказала я так беспечно, как только могла, надеясь, что он клюнет. Последнее, что мне было нужно, — это чтобы Аксель узнал, что у него есть то, чего я хочу.
Аксель затих, машина медленно остановилась перед светофором. Наклонив голову, он методично наблюдал за мной, исследуя меня кусочек за кусочком. Взгляд был таким напряженным, таким собственническим, что моя кожа запылала от ощущения, похожего на тысячу укусов огненных муравьев.
— С той разницей, что я могу контролировать своих внутренних демонов, а она как рыба, вытащенная из воды… И ты хочешь знать, как я это делаю.
Конечно, он понял, что я задумала, — он всегда был на шаг впереди меня.
— Почему бы тебе не спросить меня о том, что ты действительно хочешь знать, принцесса? — спросил он, когда загорелся зеленый. Верхняя часть моего тела откинулась на сиденье, когда Аксель рванул с места на полной скорости.
— Хорошо. Пожалуйста, расскажи мне, как ты контролируешь свои реакции.
— Только если ты расскажешь мне кое-что первой, — дружелюбно ответил он.
С ним всегда был какой-то подвох.
— Что ты хочешь знать?
Я предполагала, что он поинтересуется моей новой жизнью, поэтому была поражена, когда он спросил:
— Была когда-нибудь на рейве или музыкальном фестивале?
Я моргнула, ошеломленная.
— На тех диких вечеринках с электронной музыкой, где все полуголые и под кайфом от экстази?
Его рот скривился.
— Да.
— Какое это имеет отношение к Поппи?
— Отвечай на вопрос.
— Мой единственный опыт участия в музыкальных фестивалях — это наблюдение со своего балкона в прошлом году.
Он проходил на набережной напротив нашего дома в городе. Я не слышала ничего, кроме различных битов, звучащих
