леса прогремел его раскатистый смех. Глаша и Катя в унисон улыбались, поверив в его уверенность в себе. Он представлял, как агенты сейчас вверх дном переворачивают его квартиру, допрашивая бабушек, дедушек и случайных прохожих, и засмеялся еще громче. Долго не умолкали взрывы его хохота, беспокоя галок, кружившихся в высоте. Мотоцикл спрятали в кустах, а вещи перенесли в лодку. Михаил не поленился опрыскать берег бензином, чтобы сбить со следа возможную погоню с собаками. Закончив приготовления и сборы, они отчалили. Михаил повел лодку вниз по течению, попутно объясняя, как ею управлять, как избегать песчаных отмелей и камней, и описывая их новое жилище. Сильное течение превосходно несло их вперед. Временами Михаил использовал весла в качестве руля, чтобы обойти выступающие коряги и сучья. Они скользили вдоль растущих по пологим берегам сосен и колючих кустарников; мимо темных силуэтов бобров, снующих в заводях; бревен, обгрызенных их острыми зубами; разбросанных по берегам валунов — все это обрамленное живописным розоватым вечерним светом. Беловы достигли места впадения небольшого ручья и свернули в него. Русло ручья было песчаным, с галькой и кварцами, которые скребли o дно лодки. Низко склонившиеся ветви берез и осин задевали их головы, путались в волосах, касались лиц. Скоро ручей стал совсем мелким и Михаилу пришлось упираться веслами в дно, чтобы как рычагами, толкать лодку вперед. Когда они добрались до цели, солнце уже пряталось за верхушками деревьев. Перед ними предстало небольшое бревенчатое строение под крутой деревянной крышей, расположенное на краю заросшей чахлым кустарником поляны. Раскидистая масса ветвей закрывала небо, делая это место темным и неприветливым. Грунт покрывал толстый слой гнилых сосновых иголок, смешанных с маленькими колючими шишками. Из-под куч лесного мусора тут и там торчали блестящие красные шляпки мухоморов.
Их новый дом выглядел совсем древним. На его массивных почерневших стенах росли мох и трава. Однако вид кирпичного дымохода вселил в Глашу тень надежды, что внутри можно найти хоть какой-то комфорт. И действительно, жилище по-своему было уютно. Оно было собрано из обтесанных кедровых бревен, а пол устлан широкими осиновыми досками. Большая кирпичная печь занимала четверть жилого пространства. Длинные скамьи вдоль стен и огромный поперечный срез дуба, служивший столом, составляли меблировку. Широкий помост возле печи выполнял роль кровати. На нем были сложены медвежьи шкуры и мешковины, наполненные сеном. В беленую поверхность печи были вделаны керамические изразцы, а интерьер украшали пустые птичьи клетки, грабли, коса и другие примитивные инструменты. В углу стоял ухват, а на шестке, между закопченными чугунными горшками лежала забытая хозяином кучка золы. Михаил вышел наружу и закрыл ставни на всех трех маленьких окнах. Только тогда, вернувшись в дом, он зажег керосиновую лампу. «Приготовим ужин», неловко проговорил он странным, искаженным, не своим голосом. На его лице отражалась горькая печаль. «И Катеньке пора спать», добавил он, опустив глаза. Глаша присела на лавку и, наклонившись вперед, подперла голову согнутой рукой. «Что дальше, Миша?» тихо спросила она. Задав вопрос без ответа, она поняла, насколько на самом деле она разочарована. Это место в глуши, уединенное и жуткое, никогда не станет их домом. Перспектива одинокого, бесцельного существования в этой хижине с грязными подслеповатыми окнами и паутиной по углам потрясла ее. Первым порывом Глаши было вскочить, закричать и убежать без оглядки. Приглушенный стон вырвался из глубин ее существа. Но огромным усилием воли она переборола страх и замолчала. Смахнув с ресницы слезу, она продолжала сидеть, уставившись в темноту. «Дальше ужин,» игнорируя эмоции жены, настаивал Михаил. «Тогда поговорим». Глаша очнулась. Она стряхнула с волос хвою, распаковала сумки, достала съестные припасы, разложила кухонную утварь. Михаил повернулся к печке, положил на колосник охапку щепок, прикрыл поддувало и разжег огонь. Поленья быстро разгорались. Стало тепло. В печи шипел огонь. Глаша разогрела содержимое в кастрюлях и семья наскоро поела. Поднявшийся сильный ветер, завывал в дымоходе и дребезжал в стеклах. Катя вздрогнула и побежала искать утешения на коленях у мамы. Глаша баюкала ее, обнимала и пела ей песенки. Потом наверху под потолком мама и дочь обнаружили уютную лежанку и забрались туда. Это был такой милый уголок! Массивные полированные бревна образовывали стену, украшенную удивительно живописной текстурой. Катя смотрела на струящиеся, плавные линии, представляя себе сказки, полные волшебства и чудес. Вскоре она забралась под одеяло и уснула. Мама нежно гладила свое дитя по волосам, но ее пальцы дрожали. Мрак дурного предчувствия опустился на нее и вселял в ее сердце страх. Глаша стиснула свои трепещущие конечности, чтобы не привлекать внимание Михаила. Даже успешный побег не радовал ее. Она перевела свой тревожный и беспокойный взгляд на мужа, от которого тот виновато опустил голову. «Мы не можем вечно здесь жить, Миша,» голос ее запинался. «Мы не собираемся превратиться в лесных людей. А Катя должна ходить в школу». Глаша с грустью взглянула на спящую дочь и вытерла несколько слезинок, выкатившихся из глаз. «В конце концов нас поймают. Это только вопрос времени», печально пробормотала она. «Ты совершенно права», согласился Михаил. «Держу пари, что они уже начали рейд. Рано или поздно ФСБ нас найдет. Мы должны быть на шаг впереди их. Но наше положение безвыходно. Куда нам деваться? Бежать за границу? Все пути отрезаны». «Как только мы появимся в людном месте, нас тут же остановят. Мы нигде не пройдем», подтвердила Глаша. «Облавы повсюду». «Но мы же богатые. Может удастся подкупить пограничников?» предложил Михаил. «У нас пять миллионов долларов в банке и один миллион, спрятан в тайге». «Ни к тому, ни к другому нам не добраться,» в голосе Глаши звучала боль. «В банк никто из нас войти не cможет. Нас сразу узнают и задержат.» Она медленно подняла голову и уныло посмотрела на него. «Кто еще знает о деньгах в твоем укрытии?» «Я доложил о местонахождении генералу Костылеву. Однако я не думаю, что они найдут сумку без моей помощи». Глаша погрузилась в глубокую задумчивость и затем тяжело вздохнула. Она избегала смотреть на мужа. «Схорон находится в лесу недалеко от Ужура на берегу ручья. Я легко мог бы его найти», произнес Михаил с чувством вины за то, что втянул свою семью в эту опасную ситуацию. Он в отчаянии сжал кулаки и мотнул головой. Глаша уныло смотрела на него. «Не все так плохо!» дрожащим голосом начал тираду Михаил. «Эти парни из Аль-Каиды собираются заплатить мне еще два миллиона долларов после того, как мы запустим ракету. Наличными! Нам не нужно посещать банк или искать мой
