довольно дружны.
Проводив их загадочного сопроводителя взглядом, Кичиро ощутил на себе пристальный взгляд Дзюнко и прикрыл ладонью лицо, тяжело выдохнул. Боже, многовато впечатлений для второго дня задания. Ему срочно нужен отпуск. Желательно, оплачиваемый и где-то подальше от всего этого.
Затем, подумав и припомнив некоторые обсуждения ранее, он осторожно поинтересовался:
— А что сейчас на заводе?
— Заводе?
Дзюнко недоуменно моргнула, и Кичиро, стягивая сраные туфли, дополнил:
— На том заводе, на который ты хотела и не хотела меня посылать. Ты и Ханзе.
— Ох, ну… Там Ханзе, скорее всего, уничтожает улики.
Ага. Улики. В том месте, куда сунулись Хэби и Кайто. И сейчас две стороны сойдутся, не зная друг о друге.
Добавьте громкое «бля-а-а-а» для пущей драматичности.
— Ага. Ясно, — отстраненно отчеканил Кичиро. Как бы невзначай поинтересовался: — А у тебя нет с ним связи? Ну так, абсолютно случайно?
— Если ему нужно, он сам звонит. У нас… так принято.
Очень интересно.
— Значит, это не ошибка, что он мне так и не позвонил. Хотя прошло всего двенадцать часов…
— Он занятой человек… И из-за этого всего… Мне он тоже не звонил.
— Просто… Понимаешь, в чем дело, Дзюнко… — пособие от Нишиямы Кичиро номер пятнадцать, Как Не Так Неловко Рассказать Обо Всем. — Не уверен, что ты знакома с моими товарищами из офиса, где я сейчас работаю, но они на этот завод… как бы отправились…
Лицо Дзюнко тут же перекосило.
— Так вы все же копаете?!
— Ну, нас наняли. Разумеется, мы копаем. Ты же мне ничего не говорила, блин.
— Хочешь сказать, что я привела тебя сюда, чтобы ты обо всем этом потом рассказал?! — голос ее сорвался на громкий шепот с легкими нотками паники. Хотя нет, не легкими. — Кичиро!
— Я тебе сказал. Мне ты доверять можешь.
Да, да, а теперь помассируем лоб, может, это уймет внезапно появившуюся головную боль от всего того дерьма, в которое он влип. Почему выбирать между призванием и любимой женщиной было так трудно? Он, вообще-то, не герой фильма, чтобы его ставили перед такими дилеммами.
Дзюнко смотрела на него пристально, явно искала подвох, но потом медленно кивнула.
— Да. И я все еще тебе верю.
— Ну, если мы уж тут начали рассказывать страшные секреты, то могу поведать тебе еще один, о котором вообще никто не знает.
Остановись, Кичиро, кричало благоразумие. Серьезно, не надо. Хотя бы не сейчас.
Остальные чувства орали, что давно уже пора во всем сознаться. Когда, как не сейчас?!
Кичиро подумал. Всерьез подумал, и решил, что благоразумие говорило куда более дельные вещи, а потому неловко заулыбался и нервным тоном, явно только добавлявшим всей этой ситуации — нахождению на тайной базе андроидов под прицелом у «Накатоми» с родным лицом и голосом и женским торсом — особой перчинки пробормотал:
— Впрочем, давай потом как-нибудь. Когда все будет поспокойней.
— … ты воровал мое нижнее белье, да?
Главный вопрос, сказанный убийственно серьезным тоном.
От такого он выпал в осадок и шумно подавился воздухом.
— Нет?!
Это что еще должно было значить, черт возьми?! Кто-то воровал у Дзюнко нижнее белье?!
… Ханзе?
Отставить.
Он с сомнением покосился в сторону, когда ближайшие укрытия из картона начали поливать бензином. Затем взглянул на себя, вздохнул и на секунду отвлекся от столь душещипательной темы похищения нижнего белья — и пошел шариться в поисках новой одежды. Платье, это, конечно, круто, но лучше уж во время побега он будет выглядеть оборванцем, чем трансвеститом. И, слава богу, тут нашлась нормальна обувь!
Где-то внутри ощущалось странное нервное возбуждение.
Как было бы здорово забраться в экзоскелет!..
… это не его мысль. Опять та девочка? Ханами? Кичиро покосился в сторону экзоскелета и продолжил заматывать грудь. Нет-нет, ребячество. Какие еще мехи? У него дела, вообще-то, занятой человек, все такое.
От дальнейших размышлений его отвлек шум отключавшихся проводов. Экзоскелет был заряжен, а следом за тем, как с шипением рухнули штекеры, раздался знакомый звонкий голос Додомеки:
— Спасибо всем, кто следил за моими стримами! И всем, кто поддерживал меня сегодня и все эти годы! Спасибо предыдущим Додомеки, передайте благодарность следующей, жители этого мона!
Ответом ей был оглушительный гул. Словно настоящие фанаты, вокруг кричали: слова любви, прощания, желали удачи. Но выглядело это безрадостно, скорее даже тоскливо, потому что Кичиро понимал — так, обычно, провожали в последний бой. И он был в этом виноват. Да, все ради благого дела. Но стоя сейчас прямо тут, видя эту коммуну…
В душе зарождалось неприятное горькое чувство.
Шибуя обернулся. Его анимешная прическа дернулась, поддаваясь инерции, а в глазах загорелось яркое пламя. Вот уж да, настоящий сентай-герой в реальности. Положив одну руку на пояс, он вскинул вторую вверх, копируя фирменный жест своего прототипа, и гаркнул:
— Шин Шибуя! Ради жизни! Всех андроидов на земле! Идет в бой!
Толпа вновь заревела.
Последний бой… И последний салют. Чужие голоса в качестве финальной литании.
Отвернувшись, Шин взял голову Додомеки в руки и аккуратно поставил ее над креслом пилота, к чему-то подрубая; залез внутрь сам, проверил управление. Экзоскелет сдвинулся с места, громадный, поводил плечами — и, когда Шин бросил свое финальное слово, бодрое, яркое, платформа резко двинулась вверх, унося его ввысь. Навстречу бою с «Накатоми».
Кичиро вскинул голову и, в самый последний момент, сложил руки рупором. И крикнул:
— Удачи!
Вряд ли Додомеки поймет эти слова. Вряд ли узнает, что их сказал ей он тогда, в чате, прежде чем Хэби натравила на них «Накатоми». Они уничтожили это маленькое место, они были виновны в гибели всех, кто сегодня падет… Было ли это справедливо? В Эдо никто и никогда не задумывался о подобном, но, стоя здесь и сейчас…
Был ли способ поступить иначе?
— Похоже, теперь нам пора бежать.
Голос Дзюнко был два различим в общем гаме, но Кичиро кивнул ей. Да, теперь — уж точно. Бросив последний взгляд на платформу, он прикрыл глаза и отвернулся. Затем — направился следом за Дзюнко и собравшимися андроидами.
Глава 12. Долгий день уходит в ночь
Сообщение дошло с кучей помех, но Исао услышал.
Кичиро выбрался; хорошо. Значит, на одну проблему меньше, когда он будет отсюда сбегать — не придется оглядываться и размышлять, не бросил ли он товарища на верную гибель. Впрочем, ему бы самому ее, эту самую гибель, избежать — потому как прямо перед ним, все еще протягивая руку, стоял Кирино Ханджиро.
У него был айди. Свой, верно. Фальшивый. Он служил Исао
