плохо. Нас сдерживает недостаток живой силы».
В Лондоне многие из состава военного кабинета засомневались, стоит ли продолжать попытки взять Дарданеллы. Многие, но не Черчилль. Он не колебался, и его энтузиазм в отношении этого плана привлек к себе симпатии большинства военных руководителей.
И вот на рассвете 25 апреля 1915 года — пять месяцев спустя после предупредительного обстрела — крупнейший из когда-либо бывших в мире морской десант направился к берегам Галлиполи.
В первом штурме участвовали 1500 австралийцев и новозеландцев. С трех линкоров они пересели в шлюпки и в 4 часа утра принялись грести к чернеющему берегу. В предрассветном сумраке они приблизились к бухте Ари Бурну — но вместо широкой, плавно спускающейся к морю прибрежной полосы, какую, согласно уверениям, они ожидали увидеть, их встретили отвесные утесы и голые холмы. С вершин этих холмов полыхнуло, и град пуль внезапно обрушился на шлюпки. Десантники попрыгали в море и поплыли к берегу, с трудом удерживаясь на плаву под грузом своей амуниции. Многие так и не доплыли, прочие же пристегнули штыки и теперь стояли в ожидании приближавшейся к ним лавины турок, которые сбегали, скользя и кувыркаясь, по склону холма. Битва разгорелась в нескольких метрах от кромки воды в бухте, которая осталась в истории под названием бухты Анзак (Австрало-новозеландский армейский корпус).
Австралийцы и новозеландцы были сплошь добровольцы, откликнувшиеся на призыв защитить Британскую империю, самыми отдаленными подданными которой они являлись. У них не было опыта, и никто не ожидал, что они смогут выдержать продолжительный бой. Но их героизм, упорство и дерзость в бухте Анзак вошли в легенду. Они оттеснили турок от береговой полосы обратно в холмы и преследовали их своими сверкающими штыками. Спланированная грандиозная битва обернулась серией кровавых схваток. И все равно, когда утро было уже в разгаре, войска Анзак продвинулись вглубь суши до полутора километров.
Вот тогда-то мужественные воины Анзак оказались жертвой некомпетентности своего начальства. Главнокомандующим всей галлипольской экспедицией был сэр Иан Гамильтон, стареющий неудачливый генерал, решивший руководить операцией, сидя в комфорте линкора «Королева Елизавета» в трех милях от берега, в полном отрыве от двух командиров корпусов и от высадившихся на берег людей. Впрочем, и сами командиры корпусов тоже не находились на берегу. Им было приказано руководить своими войсками с борта кораблей, стоявших вблизи берегов; и, поскольку связь скоро прервалась, они тоже имели очень слабое представление о происходящем.
Командиром корпуса Анзак был сэр Уильям Бердвуд, способный и изобретательный генерал, которому бессмысленный приказ связывал руки. Другим корпусным генералом был сэр Хантер Уэстон, командовавший 29-й дивизией англо-французских войск, на которую Гамильтон возлагал свои главные надежды. Люди Уэстона высадились в пяти пунктах мыса Геллес, оконечности полуострова Галлиполи. Они также осуществляли обманный маневр, стараясь отвлечь турецкие силы от основного фронта, удаленного на несколько миль.
В бухте Геллес передовой отряд из 2000 британских десантников приблизился к берегу на выглядевшем вполне невинно угольщике «Ривер Клайд», который причалил у Сэдд-эль-Бара. Атака началась более часа спустя после высадки корпуса Анзак. При свете дня британцы вышли на берег прямо под град пуль уже ждавших их, хорошо окопавшихся турок. Сотни людей гибли, пробираясь, как муравьи, по сходням старого угольщика. Тех же, кто выбрался на берег и метался в поисках хоть какого-нибудь укрытия от безостановочного турецкого огня, пристреливали по одному.
Прошло четыре часа, и из добравшихся до берега британцев в живых осталось только 200 человек. Пилот самолета-наблюдателя, летавшего в то утро над берегом, описывал море как ужасающее зрелище — совершенно красное от крови. Битва при Сэдд-эль-Баре была проиграна, даже не успев начаться.
На протяжении нескольких километров в бухте Геллес осуществлялись в это время еще четыре высадки, оказавшиеся более успешными. В трех случаях британские войска высадились, не встречая особого сопротивления, заняли командные высоты и принялись ждать новых приказаний. Но приказания так и не поступили.
В четвертом случае, в пункте Игрек, сопротивления и вовсе не было никакого. Две тысячи десантников высадились на берег, вскарабкались вверх по утесам и слонялись там среди колючих кустарников. Они сидели на вершинах холмов и слушали, как всего лишь в часе пути от них уничтожают их боевых товарищей. По численности войска пункта Игрек превосходили все вместе взятые силы турок в бухте Геллес и могли в тот же день окружить и уничтожить врага. Но когда офицеры испросили разрешения идти вперед, им было отказано.
Весь этот кровавый день 2000 человек, высадившихся в пункте Игрек, сидели и ждали приказа, пока ближе к вечеру не пришло турецкое подкрепление и не атаковало их. Британцы, ожидавшие с минуты на минуту приказа двигаться вперед, не потрудились даже окопаться. И когда началась атака, половина десантников откатилась обратно к берегу, где попала под обстрел. Поскольку указаний от начальства все не поступало, они погрузились в шлюпки и покинули пункт Игрек.
Вторая половина всю ночь продвигалась вглубь суши. На рассвете следующего дня они обнаружили, что остались одни безо всякой поддержки. Но они продолжали сражаться и дрались так упорно, что турки не выдержали и бежали.
И все же хороший шанс на победу был упущен. Союзники в бухте Геллес превосходили обороняющихся турок в соотношении шесть к одному, но, поскольку не нашлось ни одного старшего офицера, который скоординировал бы одновременную атаку, развить успех союзникам не удалось. Турки отошли, но отошли и британцы. В результате сложилась безвыигрышная ситуация.
Единственной частью всей операции, которую можно назвать успешной, был отвлекающий удар французов на противоположной стороне Дарданелл, в Кум Кале. Вместе с полком африканских колониальных войск они в рукопашной схватке захватили одно из важнейших турецких укреплений, охранявших вход в пролив. Турки бежали. Но уже добившись победы, французы получили приказ отступать и плыть к бухте Геллес. Ведь операция при Кум Кале была, в конце концов, лишь отвлекающим ударом.
К середине дня 26 апреля на полуостров Галлиполи было высажено не менее 30 000 человек — и никому начальство не дало возможности одержать уже почти находившуюся в их руках победу.
Войскам Анзак прислали 15 000 человек подкрепления. Но и противник не терял времени даром; главные турецкие войска к тому времени были сосредоточены на холмах вокруг. К концу дня войска Анзак оказались запертыми на крошечном береговом пространстве безо всякого укрытия. В полночь Бердвуду удалось передать донесение на линкор Гамильтона с просьбой разрешить эвакуацию войск.
Он доносил: «Дивизионные генералы и бригадиры докладывают мне с немалым опасением, что их люди совершенно дезорганизованы шрапнельным огнем, которому они подвергаются на протяжении всего дня после изнурительных
