гостиную, откуда слышался скрип кресла-качалки. Из комнаты в коридор ползли сизые клубы дыма, и я с удовольствием вдохнула запах крепкого табака. Гала думала.
— Шастала по лесу? — лениво поинтересовалась она, глубоко затягиваясь папиросой, вставленной в мундштук.
— Да, сегодня там тихо… — я протянула руки к огню и тут же получила по ним тонкой тростью.
— Не тяни из огня энергию, если не нуждаешься в ней! — Гала указала мне на кресло, стоявшее напротив. Ее яркие, как у девушки, глаза были блестящими и внимательными. Высокие брови, белые, длинные волосы и яркие губы — все это было полной противоположностью внешности смуглой Ванды. — Ты знаешь кого-нибудь из местных мужчин?
Я удивленно воззрилась на тетушку.
— Ну, кое-кого знаю, а что? — недоумевая поинтересовалась я.
— Кого именно? — тетка не сводила с меня глаз.
— Одноклассников и парня из мясного павильона! — я раздраженно нахмурилась. К чему эти вопросы?
— И как? — Гала смотрела на меня так, будто хотела пробраться мне в мозг.
— Что как???
— Тебе нравится кто-нибудь? — Гала хмурилась, выискивая на моем лице признаки влюбленности к мифическому парню.
— В смысле? — я начинала понимать, к чему она клонит.
— «Прикосновение похоти» сделает свое дело. Давай, дерзай! — Гала постукала тростью об пол и закашлялась. — Пусть кто-нибудь из них сделает нам маленькую девочку и убирается к чертям!
— Оставим этот разговор! — я отошла от камина и направилась к лестнице. — Мне никто не нравится, и никаких маленьких девочек не будет!
— Время идет! — кричала мне вслед тетка, и я слышала ее раздраженный крик, даже поднявшись в свою комнату. — Скоро тебе не поможет не одно зелье! Опомнись!
Потом она стала выражаться более конкретно, используя словечки, которые можно было услышать возле грязных пивнух, и я засмеялась. Это повторялось каждый месяц. Правда, начинала она всегда по-разному, чем сбивала меня с толку.
Я подошла к окну и увидела на карнизе Грэма. Ворон нахохлился и хмуро поглядывал на меня, склонив голову.
— Продрог? — я открыла окно, и он влетел в комнату, неся на крыльях запах прелых листьев и тумана. Запах осени.
* * * Бифронс задумчиво смотрел на красивые лилии, которые он принес из дома Асмодея, и удрученно качал головой. Растение погибало, хотя в доме друга чувствовало себя прекрасно. Сад Бифронса благоухал адскими цветами и травами, но ни одно земное растение не приживалось в этом теплом, влажном месте.
Демон покинул сад и поднялся в самую высокую башню, откуда он наблюдал за планетами и звездами. Только тут он чувствовал себя спокойным и умиротворенным. Бесконечные битвы с ангелами вымотали его, шрамы заживали все дольше, а энергии становилось все меньше. Бифронс стянул с себя тунику и оставшись в одних кожаных штанах, расправил плечи. Схватившись за перекладину над дверью, он подтянулся несколько раз и застонал от боли в плече: нужно позвать Урфура, старые раны стали слишком его беспокоить.
Адский врач осматривал его долго и внимательно, ощупывая каждый сантиметр мощного тела, пока ободряюще не улыбнулся.
— Граф, я думаю, все будет в порядке. Тело восполнит свои запасы энергии — даже демонам нужно отдыхать. Вот, это поможет, — Урфур положил на стол мешочек с травой. — Максимум неделя — и можно снова в бой.
— Отлично. Ты видел мой сад? — Бифронс протянул ему золото. — Вот только он не принимает цветы, а мне ужасно хочется заполучить их.
— Земные? — улыбнулся врач. — У Асмодея другая энергетика в доме.
— Откуда ты знаешь, что я говорю о его цветах? — демон посмотрел на него через плечо, наливая вино в серебрянный кубок.
— Я видел эти чудесные растения, когда принимал его детей, — ответил Урфур, принимая из его рук дорогой и редкий напиток.
- Увы, я не готов ради этого раскиснуть перед какой-то женщиной, тем более человеком! При всем уважении к Асмодею и Астароту, — проворчал Бифронс, натягивая тунику. — Меня удивляет их странная привязанность к смертным.
— Есть другой способ заиметь редкий, удивительный цветок… — Урфур заговорщически понизил голос. — Можно превратить земную женщину в цветок необычайной красоты, который будет радовать твой взор вечно…
— Как это сделать? — глаза Бифронса загорелись. Он никогда не слышал о таком.
— Я расскажу тебе, граф. В одном древнем фолианте я прочитал занимательную вещь, — врач мерил шагами комнату, шурша своей мантией. — Если женщину поить соком черной орхидеи…
— То она умрет… — хмыкнул Бифронс. — Она ядовита, особенно для людей.
— Да, но если он разведен с соком чайной розы, пеплом водяной лилии и кровью демона, женщина примет образ цветка необычайной красоты и будет обладать сладчайшим ароматом.… Говорят, такой цветок есть у Люцифера.
— Правда? Или это какая-то очередная легенда, блуждающая по Аду? — Бифронс возбужденно встал и навис над Урфуром. — Слишком невероятно это звучит.
— Правда. — Урфур поднял на него свое безглазое лицо. — Я чувствовал его ни с чем несравнимый аромат.
— Я хочу прочитать этот рецепт, — глаза демона горели от нетерпения. — Устрой это.
— Как будет угодно, — врач поклонился Бифронсу. — Я твой покорный слуга, граф.
Урфур ушел, а Бифронс не мог перестать думать о цветке, который он мог заполучить, и возбуждение охватывало его все сильнее. Он знал, что у него будет этот цветок, чего бы ему это не стоило.
Глава 36
* * * Я знала, что это предупреждение, и мне обязательно нужно было увидеть его, но сознание противилось этому. Когда я резко села в кровати, вынырнув из сна, то сразу услышала странное пение, доносящееся с улицы.
Поднявшись, я быстро пошла вниз, слыша лишь это пение и стук своего сердца. Мне было страшно и холодно в тонкой сорочке, но ноги сами несли меня в эту фантасмагорическую реальность. Когда я распахнула дверь и ступила в густой туман, то сразу почувствовала чье-то присутствие, незримое и опасное. Легкое свечение впереди манило меня, и я летела к нему, как бабочка на свет, и, чем ближе подходила, тем сильней пульсировал этот свет.
Что это? Я замерла… Господи! Это был цветок необычайной красоты, испускающий сладкий аромат и чудесные звуки… Ноги понесли меня к нему непроизвольно, но я резко остановилась, когда увидела потоки крови, льющиеся из сияющей сердцевины…. Пение превратилось в плач, и я потеряла сознание…
— Что ты видела? — Ванда засунула мне в руки чашку с горячим травяным чаем. — Что?
— Я не знаю… — мои руки дрожали, я не могла согреться. — Цветок… он истекал кровью… а еще там кто-то был… кто-то плохой…
— Цветок? — Гала затянулась папиросой и закуталась в плед. — И что это может значить?
— Он был живым… он пел, а потом стал плакать… — стоило вспомнить
