Рафаэль продолжал склонять голову даже в тот момент, когда под их с Габриэлем ногами затряслась земля. Он скорее почувствовал, чем увидел, что Великая ЗОВВа спустилась на каменную твердь.
– Можете подняться с колен, дети древнего рода драконьего! – глубоким голосом проговорила стихийка, и лицо Рафаэля опалил жар.
Они с Габриэлем встали и, подняв взгляд на Великую ЗОВВу, застыли в полном недоумении. Перед ними во всей своей естественной красе стояла не кто иная, как их Элизабет. Её длинные золотистые волосы, доходящие до колен, развевались в воздушных потоках, как и платье из тончайшего кружева, под которым были видны все изгибы юного тела. Только сейчас они стали более округлые, будто налились, и из образа девушки исчезла легкая угловатость.
Рафаэль ощущал сквозь пылающие в его голове чувства эмоции самой Элизабет. Она, находясь запертой в оболочке Великой ЗОВВы, ничего не могла понять. Её душа металась в поисках ответа, но понимание так и не приходило, и Рафаэль никак не мог помочь ей осознать то, что сейчас происходит с её телом. И чем больше проходило времени, тем ярче становился эмоциональный фон, окружающий Элизабет, слаще, сексуальней. Рафаэль, застыв на месте, молча наблюдал за тем, как загорается в глазах Габриэля похоть. И в этот самый момент, когда профессор понял, что происходит с ними, вновь заговорила Великая ЗОВВа, окружая себя невероятно притягательной волной порочной жажды.
– Вы, потомки Драконов, как я чувствую, еще не осознали до конца, что произошло на самом деле, и почему именно вы оказались в Низшем Мире…
Рафаэль с братом молча внимали ее словам, им не хватало сил отвечать. Сейчас они были заняты тем, что пытались сдержать своё вожделение, дабы не накинуться на бедную девочку и не затрахать ее до смерти, так она притягивала их к себе.
– Аха-ха-ха-ха, – пронесся эхом в скалистых породах ее смех. – Неужто моя названая дочь так влечет вас к себе?! Я чувствую, как от вас пахнет похотью, но пока, мои дорогие, не время. Еще не время. То, что мне нужно от вас, вы должны отдать осознанно, а чтобы это отдать, вы должны понимать, что произойдет с вами после.
В глазах Рафаэля защипало так сильно, будто ему плеснули кислоту.
– А-а-а-а-а-а-а! – взревел он и тут же услышал вой Габриэля.
– Это чтобы охладить ваш пыл, – пророкотал голос Великой. – Как вы могли оказаться настолько глупы?! Древнейший род рептилоидов… даже не почувствовали подвоха, ну, надо же!
Рафаэлю показалось, что сейчас стихийка будто говорит сама с собой, а не обращается к ним. Когда он наконец-то смог открыть глаза, то увидел, что она гладит Габриэля по голове, а тот, стоя перед ней на коленях, чуть ли не мурлычет от ее прикосновений.
– Пострадал, мой хороший, больше всего ты, – ее ласковый голос будто обволакивал и заставлял трепетать перед его нежностью.
– Мы до сих пор находимся в неведении, Великая ЗОВВа, – хрипловатым от переполняющих его чувств голосом проговорил профессор.
– Ну, конечно же, мой дорогой, вам и не суждено было бы об этом узнать, если бы на вашем пути случайно не попалась моя названая дочь, – ее глаза блеснули диким огнем, и когда они столкнулись взглядами, Рафаэль заметил, как в расширенных зрачках стихийки блеснуло неистовое пламя.
Рафаэль, впустив ее энергетику в себя, взглянул на Великую истинным зрением и понял, насколько им с Габом повезло лицезреть то чудо, что они приковали к себя заклинанием. Их девочка светилась вся изнутри, излучая наичистейшие потоки подлинного наслаждения и счастья. Умопомрачительный коктейль её эмоций разрывал голову, отдавался болезненным распиранием в штанах, и Рафаэль ни о чем не мог думать, кроме как снова оказаться между ее ножек.
– Твое желание будоражит мне кровь, дитя драконьего рода, но я должна испросить у вас согласие на то, что вы мне передадите посредством соития, и я не могу вам пообещать, что вы останетесь прежними…
– Мы согласны, – Габриэль помотал головой, будто блудливый пес, вернувшийся к своей хозяйке.
Рафаэль глянул на брата, и у него защемило в груди. Теперь он понимал, что чувства Габриэля к его Элизабет неподдельны.
– Хороший, верный зверь, – пропела нежным голосом Великая, – но ты сейчас под властью моей магии и не можешь мыслить рационально в отличие от своего брата. Эрион. Тебе, драконье дитя, говорит о чем-нибудь это имя? – глянув на Габриэля, спросила ЗОВВа, обращаясь к Рафаэлю.
– Да, – осипшим голосом ответил профессор, – это падшая дочь Верховного Небесного Отца и Хранительницы Врат Низшего Мира. В Древних Манускриптах о ее подвигах много легенд.
– О, моя похвала вашим историоведам. Они чтут былое, это уже радует. Тогда нам незачем говорить о той, чье имя, канув в века, утонуло в Древних Кристаллах.
– Но, если не о ней речь, то тогда о ком?! – в недоумении уставился на Великую Стихийку Рафаэль.
– Какой же ты нетерпеливый, отрок драконьего рода, – ее губы растянулись в лучезарной улыбке, и от нее у Рафаэля дрогнуло сердце в груди, – мы будем говорить о ее духе, который, поглотив Джина, хранителя Древнего Артефакта, прожрал своей напористостью и жаждой выбраться наружу магическую защиту и теперь собирает армию нежити в темных землях Низшего Мира, чтобы вырваться на поверхность и уничтожить все живое, что там есть…
– Но для чего ей понадобились Габриэль и я… – глухо спросил Рафаэль, а у самого в голове уже начали складываться все кусочки воедино.
– По твоим глазам вижу, что в правильном направлении мыслишь, отрок драконьего рода. Но не думаю, что тебе могли бы открыться ее истинные намерения. Да и вряд ли в Древних Манускриптах об этом можно было бы прочесть. Для того, чтобы выбраться из Магического Артефакта, дух Эрион должен найти себе достойную замену, а в Верхнем Мире по силе с ней могут сравниться только потомки Драконьего Рода.
– Я такого даже предположить не мог, – на выдохе проговорил Рафаэль. – Но как же теперь остановить ее? Возможно, нам потребуется помощь?! И если мы успеем собрать совет Высших Магов…
– Она не выпустит вас отсюда, – прервала Великая ЗОВВа словесный и мысленный поток Рафаэля.
Тот оторопело тряхнул головой, прогоняя темные ведения, хлынувшие ледяным потоком в его голову.
– Но… Великая ЗОВВа, нам не победить демонов на их же земле без посторонней помощи… – просипел профессор.
Мысль об этом отчего-то болезненно резанула, но он в этот миг думал совсем не о себе или Габриэле, он думал о ней. Профессор до сих пор не переставал чувствовать трепещущую душу Элизабет, которая царапается и рвётся изнутри, пытаясь выбраться наружу, но Великая ЗОВВа ей вряд ли пока позволит это сделать. Она ее праматерь, она создатель той, которую полюбили братья дос Аньёс.
– У вас есть я, мой дорогой, – она грациозным движением оттолкнула от себя Габриэля, и тот, словно шаловливый пес, чуть отступил назад, с обожанием в глазах устремил свой взор на Элизабет, – я прислана нашим Всемогущим Отцом-Магом, чтобы защитить вас, его чад, от непутевой дочери его.
