class="p1">— Я знаю, где живет Сахир, — сказал Эрфиан.
Дом эльфа располагался на одной из главных улиц города — рядом с базаром, куда Сахир приносил свои товары. Вино он делал отменное, и Эрфиан заглядывал к нему для того, чтобы попробовать напиток, приобрести пару кувшинов и поговорить. Из города Сахир отлучался редко, но был знаком со многими торговцами и запоминал любые, даже ничего не значащие на первый взгляд, сплетни — оставалось удивляться, как все это держится в его голове. Несколько часов бесконечной болтовни стоили того, чтобы потерпеть.
Вампирша Луна подарила Текле темную жизнь и нарекла его странным именем Имри. Их величество король светлых эльфов, сосед янтарных Жрецов, завершили строительство деревни. Следопыты из кучки смертных с печатью Прародительницы, лишенных разума, превращаются в угрозу для темных существ. А как поживает Жрица Царсина? Хорошо. О ее Жреце говорят по обе стороны большой воды, он лучше всех владеет парными клинками, мудр не по годам, беседовать с ним приятно. Хотя с Эрфианом приятнее, он умеет слушать и платит за вино вампирским золотом.
— Ну и домишко, — фыркнул Мариус. — А я думал, виноделы живут как короли светлых эльфов.
Эрфиан коротко свистнул, и в окне показалась взъерошенная голова Сахира. Он оглядел спутников и открыл рот от удивления, заметив Фабию.
— Вам… вина? — спросил эльф, обретя дар речи.
— Захвати кувшин-другой, мальчик, — закивала Мадда. — Праздник будет большим и шумным.
— Зачем правителю вино? — растерялся эльф. — Я утром распорядился передать тридцать кувшинов!
— Распорядился передать правителю тридцать кувшинов, а на свою свадьбу не принесешь ни одного? — осуждающе поцокал языком Мариус.
Сахир пригладил ладонью золотые кудри.
— Ты что, уже передумал просить моей руки?.. — обиженно протянула Фабия.
— Что ты, душа моя! Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, но твой отец…
— Да пусть боги возьмут моего отца! — топнула ногой девушка. — Ты собираешься выходить из дома?! Или мы тут простоим до вечера?!
Мадда, слушая их разговор, довольно улыбалась. Она взяла Эрфиана под руку, жестом велела ему наклониться и шепнула:
— Они такие милые! Они понравятся маме!
До Сахира наконец дошло.
— Ах! Свадьба… — Он по очереди оглядел всех. — Не знал, что богиня принимает клятвы верности.
— Богине клятвы не нужны, — уведомила Мадда. — Она благословляет тех, кто не боится любить и бороться за свою любовь. Понял?
Сахир кивнул. Вид у него был такой, словно он размышляет — убежать ли подальше или выскочить в окно, а потом заключить Фабию в объятия.
— Вино, — сказал он. — Вино.
— Неси свое вино, — ответил Эрфиан. — Да поторапливайся.
* * *
— Значит, храмов на свете много?
— Да, мальчик. Есть храмы поменьше и побольше. Эти лампы тоже пустые.
Эрфиан поднял маленький кувшин с маслом и наполнил лампы. Было раннее утро, но ему, как и жрице, не спалось, а остальные еще видели девятый сон. Ночью довольные Сахир и Фабия пили вино и танцевали до тех пор, пока у них от усталости не подогнулись ноги, а потом улеглись в обнимку под оливковым деревом и задремали. Мадда с Мариусом, недовольные тем, что виновники торжества не почтили богиню и не предались страсти, старались разбудить девушку и эльфа, но потерпели неудачу. Утренняя тишина пришлась Эрфиану по душе
— Ты никогда не думала о том, чтобы объединиться с другим храмом? Следопыты не охотятся на вас, но защита не повредит, а если существа путешествуют большой группой, на них мало кто отважится напасть.
Жрица поднесла лампу к глазам, проверяя, нет ли на ней трещин.
— Наши мысли не устремлены в далекое будущее, Эрфиан.
— Есть ли храм на землях деревни Жрецов?
— Да. Небольшой. — Такхат бросила на него настороженный взгляд. — Даже не думай об этом. Эдна и Оден не потерпят на своих землях толпу Ее жрецов. Может, путешествовать большими группами и безопаснее, но нельзя забывать о том, что порой мы становимся шумными. Кроме того, нам придется соседствовать с оборотнями.
— Воины защитят вас. Наша земля плодородна, вы сможете выращивать все, что захотите. А если чего-то будет недоставать, я позабочусь об этом лично.
Такхат прищурилась.
— Воинам нужно платить.
— Вы будете продавать вина, благовония и любовные зелья.
— Жрецам?..
— Не только Жрецам.
— На ваших землях есть торговые пути, мальчик?
— Да, — не моргнув и глазом, солгал Эрфиан. Ничего подобного не было — разве что к Эдне и Одену иногда приезжали торговцы с дорогими тканями и винами. Мысль эта пришла ему в голову пару дней назад, когда он наблюдал за людьми и темными существами на базаре. Деталей у плана еще не было, но Эрфиан знал, что жрица долго раздумывает перед принятием решения. Лучше рассказать сейчас — она ответит через пару дней. Достаточно времени и для того, чтобы найти другие доводы в случае отрицательного ответа, и для того, чтобы сообщить подробности в случае ответа положительного. — За защиту вы будете платить не деньгами, а товарами — в деревне пьют много вина и любят фрукты. Золото и серебро вы сможете сохранять и преумножать.
Такхат молчала, покусывая нижнюю губу. Она редко позволяла себе проявлять чувства, и Эрфиан не сомневался в том, что жрица скажет «да». Хотелось верить, что его величество король согласятся иметь таких соседей. Светлые эльфы казались милыми существами, но иногда на них находило ослиное упрямство, и они оставались глухими к самым соблазнительным предложениям, будь то защита от вампиров и человеческих племен, вкусная еда или украшения и платья для королевских жен, купленные втрое дешевле обычного.
— Я подумаю, мальчик, — заговорила жрица. — Пожалуйста, наполни курильницы и проверь, не подходят ли к концу запасы благовоний.
Эрфиан снял бронзовую крышку с ближайшей курильницы на высокой витой ножке, но заглянуть внутрь не успел — в коридоре послышались торопливые шаги. Такхат тоже обернулась на звук. На пороге появилась троица воинов.
— Кто здесь целитель? — без предисловий спросил светловолосый мужчина, на несколько шагов опережавший спутников.
— В храм нельзя приносить оружие, юноша, — ответила Такхат. — Ты — один из стражей правителя, и тебе это известно лучше, чем остальным.
— Правитель послал меня с важным поручением, — отмахнулся мужчина. — Потом поучишь меня жизни.
— Придержи язык, — сказал светловолосому Эрфиан. — И изволь
