выбраться отсюда. Клаустрофобия накрывала удушливым одеялом, глушившим любые звуки. Никаких больше криков птиц, верещания обезьян. Ничего, лишь вездесущие звуки капающей воды. Окружающий мир казался ей мрачным и примитивным. Чужим. Здесь не было места людям — во всяком случае, современным людям, для которых кондиционеры, холодильники и асфальтированные дороги стали уже скорее необходимостью, чем роскошью.
Неожиданно Яхья объявил пятиминутный привал, и в мертвенной тишине его голос разнесло жуткое эхо. Скарлетт плюхнулась на землю.
— На твоем месте я бы оставался на ногах, — сказал ей Гром. — Никогда не знаешь, какие твари там ползают.
— Я уже давно никого не видела.
— Они хорошо умеют прятаться. Или услышали и почуяли нас за километр и разбежались.
Скарлетт встала и отряхнулась. Потом отряхнулась еще раз. На всякий случай.
— Мне нужно в туалет, — сказала она. — Скажи Лицу со шрамом и его головорезам, что я только за этим, если будут спрашивать.
Она отошла за дерево, ствол которого мог бы заслонить собой и минифургон. Приподняв подол платья «под зебру» и спустив трусики, Скарлетт присела. Темный цвет мочи встревожил ее. Это из-за обезвоживания? Или первый признак чего-нибудь похуже? Истощение или тепловой удар? Господи, и то, и другое могло привести к отказу органов, нарушению работы мозга, даже смерти. Едва ли это так уж заботит великого и цивилизованного Яхью. Для него и она, и остальные заложники — всего лишь реквизит в тщательно продуманной пьесе. Что будет, когда занавес опустится? Об этом она старалась не думать.
Скарлетт вышла из-за дерева, оправляя тонкий кожаный ремешок платья, и заметила Гаденыша, сидящего неподалеку на камне и наблюдающего за ней, поигрывая обоймой своего пистолета — то доставая ее из рукоятки, то снова заправляя обратно. Скарлетт окинула его злым взглядом и поспешила вернуться к остальным. Им выдали на всех бутылку воды, на которую она смотрела жадными глазами. Хоть Скарлетт и успела попить из реки, в горле снова пересохло. Бутылка дошла по кругу до нее, и она выпила ровно столько, сколько посчитала честным по отношению к остальным, прежде чем передать воду дальше.
— Кто-нибудь заметил, в каком направлении мы шли? — тихо спросила Джоанна.
— От берега реки мы двигались строго на север, — сказал Гром. — Но когда вошли в джунгли… — он покачал головой. — Не видно ни солнца, ни других ориентиров.
— Вокруг все одинаковое, — сказала Миранда; ее волосы спутались и засалились, губы потрескались. — Я вижу вперед метров на пятнадцать, не больше.
«Так и есть», — подумала Скарлетт. Растительность, кусты и низкие ветки больше не мешали им идти, но сама стена высоченных деревьев стала плотнее. Видимость была ограничена, и это сбивало с толку. Словно одна из тех картинок с оптическими иллюзиями. Если достаточно долго и пристально всматриваться, серовато-зеленая вуаль листвы приходила в движение или в ней начинали появляться разрывы и проходы, которых на самом деле не было.
Она вспомнила, как в детстве читала книжку-приключение «Опасные джунгли», в которой нужно было найти верную дорогу через загадочный и смертоносный лесной лабиринт. Если ты делал неправильный выбор, то тебя ожидала незавидная участь или возвращение к началу; верный выбор на один шаг приближал читателя к пирамиде Ораза и затерянному сокровищу. Вот и теперь Скарлетт посетило беспокойное чувство, что рано или поздно придется принимать важные, возможно даже судьбоносные решения, если она хочет обрести неуловимое сокровище — свободу.
Сэл кивнул в сторону Яхьи:
— Даже эти шуты гороховые уходились. И у них, похоже, есть какая-то карта.
Карта!
Скарлетт осенило.
— У меня есть компас! — прошептала она, вытащила из-за ворота платья подвеску и открыла ее.
— Так какого черта ты не пользовалась им раньше? — вспылил Сэл.
— Эй, полегче, — вмешался Гром.
— Не указывай мне, как разговаривать со своей женой!
— Понимаю, мы все сейчас не в духе…
— Отвали от меня, тупой ублюдок!
— Слушай, приятель, мы все в одной лодке…
Сэл оттолкнул Грома. Яхья заметил движение и крикнул им, чтобы строились. Сэл и Гром смерили друг друга взглядами. Гром покачал головой и отвернулся.
Вскоре они уже снова шли вперед, и Скарлетт с удивлением ощутила в груди теплое чувство. Гром заступился за нее. Перед Сэлом. Нечасто ей приходилось видеть, чтобы кто-то на такое решился. Она и сама, наверное, не смогла бы так открыто бросить вызов мужу.
Что такое происходит с Сэлом? Он час от часу становится все более дерганым. Неужели плен так давит на него, что у него начинают сдавать нервы? Удивительно, если так. Ей казалось, что он сломается последним.
Постепенно становилось прохладнее. Со Скарлетт перестал катить пот. Солнечный свет, умудрявшийся как-то пробиваться сквозь полог листвы, стал мягче, сменив цвет с яркого бело-желтого на пламенеющий грязно-оранжевый. Близились сумерки. Скоро должно совсем стемнеть. А они все еще находились посреди джунглей. Вдруг Яхья планирует разбить лагерь прямо здесь? Скарлетт надеялась, что до этого не дойдет. Она снова вспомнила о питоньей шкуре, о пауках-птицеедах, о сороконожках длиной под полметра и… о леопардах. Да, в джунглях ведь водятся леопарды, разве не так? Что, если один из них во сне схватит ее сзади за шею и утащит в лес?
Постепенно деревья начали редеть. Угольно-серый воздух стал светлее, и они вышли из темных джунглей на поляну, залитую алым светом заходящего солнца.
Скарлетт вдруг осознала — это не просто поляна. Это руины давно заброшенного небольшого города. Похоже, когда-то здесь было с полсотни домов. От большинства из них остались лишь похожие на скелеты деревянные остовы или большие груды обгоревших обломков. Уцелели всего четыре здания викторианских времен. Самым большим из них была церковь. Она возвышалась на фоне наливавшегося кровью неба. Фасад и колокольня из красного кирпича были покрыты ползучими растениями, словно зелеными язвами. Да уж, совсем не похоже на рай для террористов. Наверное, это бывшая европейская колония? Но почему здесь, в этой глуши?
Яхья пошептался о чем-то с Гаденышем, прежде чем двинуться первым по пустынной грунтовой дороге, когда-то служившей центральной улицей. Все последовали за ним. Яхья остановился перед одним из старых, но сохранившихся зданий. Стены были окружены кустами, а с крыши свисали тропические растения. Над входом на камне красовался полустертый синий круг с незнакомой эмблемой. Под ним были два слова. Часть букв стерлась, и осталось только: «НЕЕМА» и «ОНГО».
Скарлетт понятия не имела, что означает первое слово, но угадать второе было нетрудно.
Конго.
Значит, она не ошиблась? Они очутились в Конго — самом малоизученном месте на планете, если не считать Антарктиды? Прекрасно. Просто охренеть как замечательно. Но ее это не удивило
