Я изучила каждую чёрточку лица Демена и узнала бы его даже только по непостижимым глазам. Мерцающим звёздной магией, очерченным густыми тёмными ресницами. По голосу, обволакивающему манящей хрипотцой. По одному лишь присутствию, давящему на меня аурой сильнейшей магии.
Хуже того, я ждала встреч с Крылатиком. Получала удовольствие от факта, что нахожусь в его обществе. А в определённый момент решилась на подкуп служанок, чтобы те испортили платья соперницам. И дело не только в мести этим зазнавшимся курицам…
Увы, не столько в ней.
Создатель!
Я поверить не могла в то, что открылось мне перед этим танцем.
Смотреть на Демена и ждать поцелуя? Даже не попытаться предотвратить его?
Влюбиться во врага?!
Как и когда это случилось?
Неужели мне мало одного унижения?
Повелитель остановился, и я поняла, что мы находимся посередине залы, на виду у всех. Демен улыбнулся, и я машинально ответила. Это ужасно! Моё тело реагирует раньше сознания.
Раздались звуки музыки.
Первое па.
«Чего ты хочешь, Лилеа?»— звучал в голове приятный баритон.
Я смотрела на Повелителя и понимала, что хочу невозможного. Я метаморф, и вовсе не наполовину. В моей крови нет и капли от рода Крылатых. Леори. Игрушка! И как только Демен узнает об этом, он гадливо скривится и заберёт предложение работать при дворце.
А уж мечтать о том, чтобы стать его избранницей, — безумие.
Я сошла с ума.
Перед глазами всё начало расплываться от слёз, и я тут же ощутила, как Демен прижал меня к себе сильнее. Словно поддерживал. Будто утешал…
Но это иллюзия.
Я должна закончить всё это.
Рассказать Крылатому правду? Нет. Пострадает Риард.
Закончить задание и исчезнуть — единственный шанс не навредить никому.
После этого танца я должна стать принцессой сиольской. Это мой шанс завершить этот кошмар и исчезнуть. Надо сделать так, чтобы Демен объявил её невестой, тогда отбор точно и однозначно провален.
Или Крылатый и сам собирается так поступить? Как жаль, что я не могу читать его намерения так же легко, как у других!
Потому он мне и нравится?..
«Стоп! Не смей об этом и думать!»
— Танец ещё не закончен, — прошептал на ухо Демен, и по моему телу пробежались мурашки, окончательно убеждая в правильности ужасной догадки.
Я пропала!
С усилием преодолевая слабость в ногах, я заставила себя двигаться в такт музыке и, моля создателя, чтобы эта пытка наконец закончилась, считала мучительные мгновения. Чтобы хоть как-то их заполнить, поинтересовалась:
— Мне не даёт покоя мысль об испытании, которое я не проходила. Почему вы это сделали?
— Ты о лабиринте? — догадался Демен. — Я ждал, когда же ты заведёшь этот разговор. Но сказать мне нечего.
— Так уж и нечего? — выгнула я бровь. — Говорите прямо, что сомневались в моей силе.
Губ его коснулась мягкая усмешка.
— Я сомневался в своей слабости.
— Что это значит? — насторожилась я.
— Ты достаточно умна, чтобы догадаться, — ушёл он от ответа.
В груди ёкнуло. Что он имел в виду? Повелитель нарочно сделал так, чтобы я избежала прогулки по лабиринту? Не стал подвергать опасному испытанию из-за своей слабости? Намекает, что я нравлюсь ему?
Быть не может! Крылатик играет со мной, как кошка с мышью. Эрры бывают настолько убедительны, что забываешь, кто перед тобой. Один из них сумел обмануть даже моего отца, и мы с братом осиротели…
К горлу подкатил ком.
— Как вы убедились, танцую я неважно, — когда наступила тишина, поклонилась я Демену. — Жаль, что разочаровала вас, мой Повелитель. Но я благодарна за то, что позволили мне открыть бал!
На миг зажмурившись, позволила солёным каплям скользнуть по щекам и тут же ослепительно улыбнулась, будто это слёзы счастья. Вновь обретя способность видеть, быстро осмотрелась. Заметила Титта, рядом с которым переминалась с ноги на ногу эррата Зиния.
Лицо её то и дело искажалось, а руки так и тянулись почесать то шею, то спину.
Я едва не хихикнула, но удалось взять себя в руки. Какой повод порадоваться результату мести! Моя соперница, чтобы участвовать в отборе, отобрала платье у другой девушки. Но и оно оказалось с сюрпризом. И я бы с удовольствием посмотрела, сколько удовольствия получит «солидарная» от танца, но Демен передал меня сэллу Титту.
— Ты знаешь, что делать.
Устроитель низко поклонился и, выпрямившись, молча указал мне на почти скрытую занавесью дверцу. Повелитель же обратился к моей сопернице.
— Подарите мне танец, эррата Зиния?
— С превеликим удовольствием, — борясь с собой, прошипела она и глянула на меня так, будто я лично надела на неё пропитанное чесоточным зельем платье.
Широко улыбнувшись, я не сдержала колкости:
— Сапфиры? Отличный выбор, дорогая эррата. Но я бы порекомендовала вам рубины, они больше гармонируют с вашим румянцем…
Яркие пятна на коже девушки не заметил бы только слепой, но во мне не шевельнулось и капли сочувствия. Пусть в полной мере ощутит хотя бы часть того, что пыталась сделать мне. Может, это сбавит хоть толику спеси!
Мысли о соперничестве отвлекли меня от удручающего открытия, и я с радостью вцепилась в них, не желая страдать от глупости собственного сердца. И почему я опять попалась на очарование этих пернатых?!
«Стоп», — снова осадила себя и решительно направилась к таинственной комнате.
За занавесью было темно и безлюдно, а впереди светлела полоса между створками другой двери. Догадавшись, для чего это сделано, я воззвала к магии метаморфов и приняла облик, знакомый мне с портретов. Надеялась, что художники изобразили знаменитую девушку, не приукрасив её прелестей… И прошла дальше.
В большой светлой комнате меня поджидали дворцовые служанки и платье, достойное самой королевы. Я позволила себя переодеть. Пышные юбки и роскошный шлейф заполонили почти всё помещение. Расшитый драгоценными камнями корсет открывал плечи и выгодно подчёркивал грудь. На которую легло тяжёлое серебряное колье. Под кожей прокатилась жгучая волна, дыхание перехватило. Родовой амулет!
Демен продумал всё до мелочей, и от этой мысли ёкнуло сердце.
Я прикусила нижнюю губу, сдерживая рвущиеся слёзы.
Глупая мышца!
Ничего… Как вытравила из мыслей одного подонка, так и забуду Демена.
Раздался вежливый стук в дверь, и служанка торопливо открыла её. Я отметила, что эта дверь находилась в противоположной стороне от той, в которую я вошла. На пороге возник сэлл Титт, который всем видом выражал почтительность и подобострастие.
