class="p1">Наталья приняла душ, переоделась и легла на кровать. В Ростове, когда Наталья обдумывала свой не без коварства план, она была решительна как никогда. А сейчас напоминала себе котенка, пугливо поджимающего хвостик. Что, если Давид согласится жениться на ней, беременной? Так разве не так хотела Наталья? Это, собственно, и был ее самый-самый план. Странно, но пока летела в самолете, что-то поменялось в голове. Она теперь толком не могла понять, как хотела бы, чтобы сложились отношения с Давидом. Но вот в эту самую минуту, когда лежала на кровати, меньше всего хотела, чтобы Давид сказал что-то вроде: «Наташенька, я хочу жениться на тебе. Причем жениться как можно скорее, чтобы ребенок родился в браке. Чтобы он был моим, хотя и не биологически, но по закону. Я буду любить и тебя, и ребенка как своего родного»… Нет, Наталья не хотела услышать это от Давида. Совсем не похоже на нее.
— Да что происходит со мной, — спросила Наталья себя, вздохнула, кинула взгляд на часы. Почти четыре. Надо выходить из домика.
Наталья разволновалась, увидев Давида в кухне. Тот готовил ранний ужин.
— Ты отдохнула? — спросил с улыбкой Давид, когда Наталья поприветствовала хозяина.
— Да. Но полностью отдохнувшей я буду только завтра.
К счастью Натальи за все время, пока они были в кухне, Давид даже не упомянул о том, что им важно кое-что выяснить. Он будто нарочно не давал Наталье вставить слово не по теме обсуждения. Собственно, и вечером разговор не состоялся. Давид предложил Наталье прогуляться по Москве, заглянуть в торговый центр, поужинать в ресторане. А по приезду домой Давид нежно поцеловал Наталью в щечку и пожелал сладких снов.
На следующий день Давида и Наталью ждали в гости. К четырем часам вечера. Профессор с семьей жили недалеко, может километров десять от дома Давида.
— Выедем в половину четвертого, — предупредил Давид Наталью после завтрака.
— Хорошо.
— Как насчет того, чтобы выпить кофе в беседке на улице? — спросил Давид и тут же поправил себя: — Хотя нет, кофе же тебе нельзя. Доктора не рекомендуют пить кофе во время беременности…
Наталья опустила глаза. Не зря Давид напомнил о положении Натальи, вероятно, пришло время поговорить.
— Да, кофе мне лучше не пить.
— Я приготовлю тебе очень вкусный и полезный смузи из киви и банана, себе сварю кофе, и мы пойдем в беседку, подышим воздухом. Да, Наташенька?
— Хорошо, — смиренно повторила Наталья.
39.
Давид долго ходил вокруг да около, прежде чем начать разговор. Начал он издалека, вспоминал свою жену, много говорил о детях, о том, что дети — это продолжение любви и какое счастье быть родителем. Наталья терпеливо слушала и ждала, когда Давид наконец подведет разговор к актуальному.
— Наташенька, — Давид взял Наталью за руку, — то, что я буду говорить — от чистого сердца. Выслушай меня внимательно, а главное — спокойно. Тебе ни в коем случае нельзя волноваться. — Давид перевел дыхание и продолжил, так же неторопливо: — Еще на Бали я предложил тебе выйти за меня замуж. Но понял, что поторопился. И ждал, ждал, когда решение примешь ты. В прошлый твой приезд ты не готова была сказать мне ни да, ни нет. Я опять дал время и терпеливо ждал. И вот — ты вновь передо мной. Ты будто бы приняла решение быть со мной, но сообщив новость о беременности, возложила на меня решение о нас, троих. Я принял решение. — Давид вновь перевел дыхание, поглаживая руку Натальи. — Я подозреваю, тебя очень смущало то обстоятельство, как я отреагирую на твое положение. И, вполне возможно, сомневалась, приму ли я тебя. Только поэтому ты сказала мне в машине, что, то, насколько ты приехала, зависит от меня. И это — правильно. Я оценил твою честность и порядочность.
Наталья сидела, не шелохнувшись. Слишком мягко стелет Давид. И, наверняка, скажет сейчас что-то такое… такое… Какое? Наташенька, успокойся. Ты уже знаешь, а точнее чувствуешь, какой ответ услышишь от Давида. А если что-то пойдет не так, все равно сохраняй спокойствие. Что бы сейчас не сказал Давид, это будут мудрые слова. Поверь! Такие мужчины, как Давид, не причиняют боль женщинам, тем более тем, которых искренне любят. Не важно, какой любовью и что или кто за ней стоит. Главное, что бояться тебе, Наташенька, нечего. Тебе, и вправду, повезло. Благодари судьбу!
Давид продолжал говорить, перебирая пальчики рук Натальи:
— Поверь, твое положение никак не сказалось на моих чувствах. Жениться на тебе и обладать тобой — мое единственное на сегодняшний день желание. Желание неслыханной силы. А то, что ты беременная, даже хорошо. И не только по-человечески я рад, что ты станешь мамой. — Давид смолк, посмотрел в глаза Наталье и продолжил, чуть погодя: — Когда мне было сорок пять, я перенес болезнь. Доктора сказали, что я не смогу больше стать отцом. Никто, кроме жены и докторов, о последствиях болезни не знает: ни дети, ни друзья. Не буду о диагнозе, не суть. Суть в том, что с того времени от меня женщина забеременеть не может. В те годы у меня уже были дети, мы с женой ждали внуков. Поэтому я не особенно расстроился и очень быстро смирился. Впрочем, — Давид хитро улыбнулся, — не буду лукавить — я даже обрадовался. Как и жена. У нас появилась свобода в постели от страха забеременеть. Но никто не мог подумать, что получится так, как сейчас. Моя жена давно умерла. Я встретил тебя, ту, которая заполнила пустоту в моем сердце. Я полюбил. И много думал о том, что способен дать тебе все, кроме ребенка. А ты молодая. И захочешь дитя. Я был в этом уверен. Много раздумывал, захочешь ли ты быть со мной. И, прежде чем сочетаться с тобой браком, я пообещал предупредить тебя о своем недуге. И вот ты здесь, — Давид слегка шмыгнул носом, потом ласково улыбнулся. — Беременная. Ты представляешь, как я обрадовался, когда узнал. Наташенька, я хочу, чтобы мы поженились. Я хочу, чтобы ты осталась со мной. И ребенка буду ждать и любить… — Давид погладил Наталью по щеке. — Какая же ты прелесть! Наташенька, — Давид вздохнул, было видно, что ему трудно говорить: — Хорошая моя, но есть то, что меня по-настоящему смущает. Повторю, не то, что ты беременная. И даже не то, что ты не чувствуешь ко мне то же, что и я. Меня смущает, что твое сердце занято любовью к другому мужчине.
До этой минуты
