чужой. Она колется, кусается, царапает кожу. Хочется немедленно от нее избавиться.
Я еще и вещи то свои толком разложить не успела. Почти все осталось в сумке, что теперь мне на руку. Не буду перед Кетлером, как клуша последняя, шмотки по всей квартире собирать.
На ватных ногах направляюсь в спальную зону. Не хочу больше ничего слушать.
Мне бы принять душ, умыться. Но сейчас совсем не до этого. Вытаскиваю сумку из-под кровати, роюсь и достаю свой любимый флисовый костюм, который купила на распродаже.
Снимаю ненавистную футболку и натягиваю на себя приятную, теплую ткань. Из шкафа забираю вещи и закидываю в сумку.
Мельком смотрю на свое отражение в зеркале и морщусь. Просто кошмар. Достаю ватные диски и мицеллярное молочко. Быстро смываю оставшийся макияж и складываю косметику в сумку. Перехватываю волосы резинкой на затылке и выхожу в гостиную.
Я вообще не представляю, куда мне сейчас идти. Да, в принципе, кроме, как к тете возвращаться, больше некуда. Раньше могла бы попроситься к Тане, но теперь ее родители прямиком из больницы в какой-то лечебный пансионат направили.
— Тебе не нужно никуда идти — говорит Макс все также вглядываясь в облачное небо. — Квартира арендована на полгода. Я сам перееду.
Внутри все закипает. Я почти задыхаюсь.
— Да, иди ты со своей квартирой!
Прохожу мимо, достаю из шкафа первый попавшийся пакет и пихаю без разбора учебники с тетрадками. Надеюсь, его вещей не прихватила.
— Я не спал с Тиной — хватает меня за плечо.
— Ты ждешь, чтобы я поверила тебе, когда сам мне не доверяешь? — грустно ухмыляюсь, мотая головой от разочарования.
Убираю его руку и выхожу в прихожую. Срываю с вешалки куртку, натягиваю кроссовки, но Макс опять ловит меня за руку и прижимает к дверце шкафа.
— Куда ты собралась? К тетке? Там же этот утырок живет. Я не пущу тебя туда.
— А тебе не все равно? — поднимаю на него глаза и просто тону.
Как я смогу без него?
— Нет, не все равно — хриплым голосом выдает Макс, не сводя глаз с моих губ. — Я люблю тебя, мне не может быть все равно.
— Любишь, но не доверяешь? — выплевываю ему с презрением.
— А ты бы как себя повела, а? Я искал тебя весь день, а потом ты приехала Семиным пьяная в хлам. Он рассказал мне увлекательную историю о том, как вы чпокались в его кондитерской, еще и этот засос.
Представляю себя на его месте и понимаю, что ситуация — полнейшая лажа, но как ему доказать, что я ни в чем не виновата, не знаю. Здесь мое слово против слова Влада. И, к сожалению, Макс поверил не мне.
— Я же сказала, что ничего не помню! — ору на него.
Ухмыляется.
— И это оправдание по-твоему?
Шумно выдыхаю и развожу руки в стороны в бессилии что-либо доказать.
— Говорю тебе, я не была пьяна. Этот Влад меня чем-то опоил. Неужели думаешь, что после всего, что я насмотрелась у себя дома, я могла бы так надраться, чтобы ничего не помнить и не соображать?
— Я не пущу тебя обратно в эту помойку — рычит в лицо, надавливая на меня всем телом.
— Макс — устало вздыхаю — Ты столько дерьма мне уже за сегодня наговорил, не закапывайся окончательно.
— А сколько дерьма ты сделала? — выпадает на меня головой.
— Я видеть тебя не могу — уже стону. — Выпусти меня, я не останусь здесь ни при каком раскладе.
Макс сверлит меня взглядом. Наблюдаю, как часто вздымается его грудь.
— У нас ничего не выходит, Рит — и отходит в сторону.
В последний раз смотрю на него и вылетаю из подъезда на ходу застегивая куртку.
Наши окна с противоположной стороны подъезда. Но я все же на пару минут застываю на одном месте в надежде, что услышу его шаги, увижу его. А потом сама же себе усмехаюсь.
Дура конченая.
Тащусь на ближайшую остановку. Всю дорогу пытаюсь подавить рыдания. Видок у меня, наверное, еще тот. На остановке набираю номер Влада.
Раза с третьего он принимает вызов.
— Забери заявление, иначе я тоже в ментовку пойду сейчас. Ты меня или опоил, или накачал чем-то. Заявлю об изнасиловании.
Слышу, как Влад просто дико ржет.
— Ага, давай. Только ты ничего не докажешь, детка. У меня свидетелей половина персонала. Что скажу, то и подтвердят.
В бессилии жмурюсь.
— Кстати — договаривает тот. — У нас так до главного и не дошло, ты вырубилась прямо на мне. Что скажешь, видно, гены — скидывает вызов.
Вот мразь! И откуда только все знает!
К тетке возвращаться не хочу, поэтому проверяю свои накопления на карточке и ищу в интернете недорогой хостел.
Макс целую неделю в лицее не появлялся.
На следующий понедельник я не выдержала и отловила на перемене Девлегарова. Тот сначала отнекивался, но потом сдался.
Тим рассказал, что Влад на самом деле накатал на Макса заявление об избиении.
А в прошедшие выходные на дне рождения Корсака, Макс устроил разборки с Тиной и заставил ее позвонить Владу и рассказать правду о том, что секса у них не было, да и вообще никаких отношений, кроме дружеских. Оказалось, что Тина пожаловалась, что Макс сам к ней приставал.
В тот самый день, когда я видела, как они разговаривают на крыльце школы, Тина позвонила Владу и подговорила его отомстить Максу.
Все, начиная с инцидента у киоска, было подстроено Тиной.
Влад заявление из полиции забрал, а перед этим признался Максу, что ничего у нас с ним не было. В тот вечер он накачал меня снотворным и приказал всем сотрудникам молчать, если дорожат работой в их сети.
А еще через неделю в лицее появился и сам Кетлер.
Я как раз стояла у расписания и, будто каждым нервным окончанием, почувствовала некое напряжение. Развернулась, а там Макс в кругу друзей идет по вестибюлю. Мне за толпой остальных ребят, столпившихся у стенда, совсем не видно.
Пока не увидела его, даже не осознавала до конца, как на самом деле соскучилась. Вот просто до боли.
С одной стороны, я рада за Макса, что у него все разрешилось, а с другой стороны не понимаю, почему целую неделю, после того, как он узнал, что я ни в чем не виновата, не искал меня, не
