чему у него поучиться.
С Рысем-старшим Марк познакомился, когда еще служил в непростой структуре и был командиром спецподразделения. Просьбы частного характера он не любил, но, как всякий здравомыслящий человек, понимал, что старым боевым генералам не отказывают.
– Надо помочь, – тоном, не терпящим возражения, произнес тогда генерал. – Ты же понимаешь… Человек он серьезный, влиятельный. Знаю-знаю, скажешь, надо было кого-то другого попросить, но никого другого просить я не хочу. Да и знакомство полезное, мало ли… жизнь, она, знаешь ли, штука коварная…
– Что ему нужно?
– Вопрос деликатный, он тебе сам скажет. Чем скорее ты с ним встретишься, тем лучше.
– Хорошо, – пообещал Каверин, попрощался и вышел из кабинета.
Покинув «Аквариум», он решил не откладывать это дело в долгий ящик, созвонился с Виктором Олеговичем и договорился о встрече. Повезло, что он в этот момент находился в своей загородной резиденции на Николиной Горе и пригласил его туда. Марк без раздумий согласился, такой расклад был удобнее всего.
Рысь встретил его в холле, провел в гостиную, предложил чаю, но Марк не стал злоупотреблять гостеприимством, предпочитая перейти сразу к делу.
– Мне нужна услуга, – начал бизнесмен и взял с журнального столика большой конверт.
– Еще одна? – усмехнулся Каверин. – Одну я уже оказал, когда согласился приехать к вам домой.
Виктор Олегович уловил усмешку в его тоне, хоть и был погружен в собственные размышления. Собирался с мыслями.
– Просьба у меня деликатная. Если поможешь – не обижу. – Он вдруг перешел на «ты», что означало новый поворот в разговоре. – Есть у меня сын. Нужно его найти. Хочу знать о нем все. Как живет, с кем спит, что ест. Все!
– Понятно, – отозвался Марк и вытащил из конверта несколько фотографий и лист бумаги. Изучив скудную информацию, он вернул конверт на журнальный столик. – Какие-нибудь особые пожелания будут?
– Андрей ни о чем не должен догадываться.
– Разумеется, – кивнул Каверин и, чуть помедлив, спросил: – Наверняка у вас есть люди, способные выполнить подобную просьбу в рамках своих служебных обязанностей. Зачем обращаться к постороннему человеку?
– Никто не знает, что Андрей мой сын. И я не хочу, чтобы это стало известно раньше времени.
– Я свяжусь с вами, когда у меня будет что сообщить.
– Сумму своего вознаграждения можешь назвать прямо сейчас. Не скромничай, я умею быть благодарным. – Рысь поднялся с дивана, чтобы проводить гостя.
– Денег не надо, я не бедствую.
– А что тогда? – Показалось, на секунду Виктор Олегович растерялся от такого ответа. Удивился.
– Ответная услуга.
– Какая?
– Пока не знаю, – улыбнулся Каверин. – Но вдруг когда-нибудь она мне понадобится. Я буду знать, к кому обратиться.
Виктор Олегович глянул на него острым оценивающим взглядом и протянул ладонь для рукопожатия:
– Договорились. А пойдешь ко мне работать? Человек мне нужен. Верный. Свой. Для деликатных поручений.
– А почему вы решили, что я буду «своим»? – Настала очередь Каверина удивляться. Рысь ведь ничего о нем не знал. Даже фамилии. Только имя. Что служит в серьезной структуре и может решить его проблему. А тут такое предложение!
– Не поверишь, чуйка у меня. Вижу людей. Ни разу еще не обманывался. И тебя вижу. И сказали мне про тебя хорошо.
– Идите в дом, Виктор Олегович. Холодно. Провожать не надо. Я позвоню, – пообещал еще раз, не отказывая, но и не соглашаясь. Сбежав с крыльца, Марк спокойным шагом пошел к машине и до самых ворот спиной чувствовал его взгляд.
Он очень хорошо знал, что жизнь штука коварная, но пока что не хотел служить ничьим интересам, кроме государственных, и не хотел участвовать в чужих играх в борьбе за власть.
Мужчины снова расслабленно замолчали. Сгустились сумерки, Федя включил свет и какую-то штуку для отпугивания насекомых.
– О, эскортница моя приехала, – улыбнулся Марк, увидев, как жена быстрым шагом идет по дорожке.
Войдя в беседку, Ева весело поздоровалась и чмокнула мужа в щеку. Федор сразу потеснился, уступив ей место рядом с мужем.
– Я сегодня на развозе. Федя ты домой поедешь или останешься?
– Останусь здесь, Маша завтра приедет. Я с утра успею кучу дел сделать.
– Значит, мне на два адреса. Андрея Викторовича тоже надо домой доставить, а то жена переживать будет. Что по эскортницам пошел.
Марк вытащил ключи от машины и отдал жене. Она сунула их в карман куртки и захрустела яблоком.
– Ладно вам. Вышло недоразумение, – опять сконфузился Андрей.
– Голодная? – спросил Марк.
– Нет, – качнула головой. – Ничего не хочу. Федь, спой.
Федор чуть помедлил, как будто смутившись.
– Ну пожалуйста.
Прокашлявшись, Князев пошел в дом за гитарой. Вернувшись в беседку, он несколько минут перебирал струны, настраивая инструмент, а потом заиграл, затянув глубоко и проникновенно:
– Ты знаешь, так хочется жить, наслаждаться восходом багряным.
Жить, - чтобы просто любить, всех кто живёт с тобой рядом.
Ты знаешь, так хочется жить, просыпаться с тобою на рассвете.
Взять и кофе сварить, пока ещё спят все на свете.
Ты знаешь, так хочется жить, как не напишут в газете.
Взять и всё раздарить, - жить чтобы помнили дети.
Ты знаешь, так хочется жить в миг, когда тебя задавило.
Встать и всем объявить: «Я вернусь, даже если прибило».
Ты знаешь, так хочется жить в ту минуту что роковая.
Всё плохое забыть, всех простить, лишь прощение - спасение, я знаю.
Ты знаешь, так хочется жить в зимнем саду спящей вишне.
Чтоб по весне расцвести деревом для новой жизни.
– Я вернусь, даже если прибило… – кивнул сам себе Рысь и выпил.
– Все хорошо, Андрюша, – Марк похлопал его по плечу, – все хорошо…
– Что-то и правда – как прибило. Наверное, мне хватит… – Вкуса спиртного Рысь уже не чувствовал. Опьянел.
– Ничего страшного. Ты просто расслабился. Перетрешь, перемелешь и сделаешь все правильно.
– Может, проще жить, не напрягаясь?
– Так не получится.
Теперь точно не получится. Дела отца – его дела. Враги отца – его враги. И если он не возьмет все в свои руки, ему п*здец.
Потом Федя спел еще одну песню, потом еще. Потом перестал петь и долго наигрывал какие-то испанские мотивы. В ночи его гитара звучала как-то особенно. Таинственно и романтично, и Андрей пожалел,
