Квинт поднял брошенный нож с брусчатки и заткнул его за пояс.
— Спасибо, — раздался женский голос из-за спины, и он обернулся.
— Пожалуйста, — улыбнулся он, и теперь, когда ему, наконец, удалось разглядеть ее лицо, внезапное осознание яркой свечой вспыхнуло в голове.
Эта девушка была одной из тех, кто был с Цезарем.
— С тобой все в порядке? Они не успели ничего сделать? — обеспокоенно спросил он, но она не ответила — только посмотрела на него непонимающим взглядом, — Как тебя зовут?
Она нахмурилась — глубокая складка на ее лбу выдавала напряженный мысленный процесс. Похоже, она не говорила на латыни. Проблема — в свою очередь, Квинт очень плохо знал греческий и только немного умел ругаться на паре галльских диалектов.
— Мария, — наконец, представилась она. Неуверенность читалась на ее лице, словно она не поняла вопроса, но догадалась по каким-то косвенным признакам.
— Квинт Калавий, — кивнул он, — Это же ты была с Цезарем[2], я не ошибся? — снова попытался он, но безрезультатно. Мария, очевидно, совершенно не понимала, что он говорил.
Интересно. И очень-очень странно.[3]
Квинт махнул ей рукой, приглашая следовать за собой — и, к его удивлению, она именно так и поступила. Вдвоем они поднялись на такой же безлюдный, как и форум, Паллатин. Из-за стен домов раздавались разговоры, топот и местами даже лязг оружия — но на улицах они не встретили никого, кроме пары перепуганных рабов и одной мокрой собаки.
Солнце полностью скрылось за тучами, и с неба начинал капать неприятный мелкий дождь.
Квинт ускорился — и уже скоро они с Марией добрались до дома Поллиона. Квинт с силой постучал в дверь и, стоило ему только убрать руку, та приоткрылась. Выглянувший в образовавшуюся щелку, привратник быстро сказал:
— Хозяина нет дома, — и попытался было закрыть дверь, но Квинт успел всунуть ногу между косяком и дверью.
— Да ты послушай меня сначала. Я — Квинт Калавий, бывший примпил Десятого, у меня есть очень важные новости для твоего хозяина. Она, — Квинт указал на Марию, стоявшую сбоку, — Со мной. Открывай давай.
— Хозяина нет дома, а хозяйка повелела никого не впускать без ее приказа. Прости, — пробормотал раб так тихо, что Квинт едва смог разобрать его слова.
Какой упертый.
Квинт выругался про себя, и принялся думать. Стоять на улице пока Поллион не вернется оттуда, куда ушел, ему совершенно не хотелось. Дождь постепенно усиливался и обещал скоро превратиться в настоящий ливень. Тогда, какие у него еще оставались варианты?
— Ну, хозяйку тогда позови хотя бы, — неуверенно сказал Квинт.
Про жену Поллиона он знал только то, что ее звали Квинкцией, и что она была на редкость склочной матроной. В любом случае, он ничего не терял.
— Хорошо, — после недолгих раздумий сказал привратник и скрылся в глубине дома.
— Я договорился, — Квинт обернулся к Марии.
Теперь он старался говорить с ней медленно и наиболее простыми фразами, но она все равно понимала далеко не все. К счастью, сейчас ее лицо просветлело, и она несколько раз кивнула. Какой-никакой контакт был налажен.
Привратник вернулся быстро — они с Марией даже не успели толком промокнуть под усиливающимся дождем. За его спиной маячила молодая светловолосая женщина, обеспокоенно оглядывающаяся по сторонам.
— Вы кто? — раздался ее приглушенный дверью голос и Квинт еще раз повторил:
— Квинт Калавий. Бывший примпил десятого легиона. Это — Мария, она со мной. У меня есть важные новости для твоего мужа.
— Что за новости?
— Если не возражаешь, я сперва хотел бы войти в дом. Тут дождь идет.
— Возражаю. Говори так.
Да, слухи не ошибались насчет ее характера.
— Хорошо, — вынужден был согласиться Квинт, — Ты сегодня была на форуме?
— Нет, — отрицательно помахала головой Квинкция. Ну да, он и сам мог догадаться. Что благонравной матроне было делать на таком сомнительном мероприятии? — И Гай, насколько я знаю, тоже не собирался. Говорил, что сразу пойдет в храм.
Отчего-то Квинту захотелось немного повредничать. То ли оттого, что травмированное колено, начинало заметно болеть от длительного стояния, то ли оттого, что он уже неплохо промок.
— Ну и зря. Там такое было… — загадочно закатил глаза он.
Лицо Квинкции вытянулось. Квинт явно завладел ее вниманием — и продолжал растягивать этот момент, наслаждаясь.
— Ну? — нетерпеливо сказала она.
— Ты же в курсе, что там начались беспорядки? — Квинкция кивнула, — А знаешь с чего? — Квинт решил зайти издалека.
— Нет, не знаю, — отозвалась она, и Квинт по тону понял — не врет. Не врет, и ей очень любопытно, — Слышала, вроде кто-то посмел что-то против Августа сказать… Это правда?
— Более чем, — кивнул Квинт.
— Самоубийца.
— Возможно, — дурашливое настроение испарилось так же внезапно, как и появилось.
Пока Квинкция не озвучила эту мысль вслух, до Квинта словно не доходило, в насколько серьезное дерьмо вляпался его полководец.
— Короче, — продолжил Квинт, — Так уж вышло, что я там был, в первых рядах. Не хотел идти, но пришлось, — он не знал с чего начать и ходил вокруг да около.
— Ну?! — нетерпеливо воскликнула Квинкция.
— Это был Цезарь, — не придумав ничего лучше, сходу выложил Квинт.
— В смысле? — Квинкция недоверчиво вздернула бровь, — Луций? Луций Цезарь решил спорить с Августом? Он что, с ума сошел?! Юлия едва смогла тогда упросить триумвиров исключить его из проскрипционных списков!
— Не Луций. Гай, — Квинт был убийственно серьезен.
— Какой еще Гай? — с подозрением косясь на него, переспросила Квинкция.
— Тот, о котором ты подумала.
— Ты пьян, центурион? — воскликнула Квинкция, — Он давно мертв!
— Я его видел. Так же ясно, как вижу тебя сейчас, — сказал Квинт и, после небольшой паузы, добавил, — Кроме того, ты много знаешь в этом городе покрытых с ног до головы шрамами людей, способных при самом Августе назвать его Гаем Октавием Фурином, и заявить, что он рехнулся?
В повисшей тишине был слышен только мерный стук дождя по крышам домов.
— Проходи, — после недолгих раздумий сказала Квинкция и дверь, щелкнув, открылась.
Квинт раньше не бывал в домах нобилей, но, если желание крутить головой по сторонам, и появилось вовсе, его быстро отодвинули на второй план более насущные переживания — и все, что он с удивлением заметил, так это то, что дом Поллиона оказался не таким уж и большим.
— Литавис, запри дверь и больше никого, кроме хозяина, не пускай, — приказала Квинкция привратнику.
Тот кивнул и уточнил:
— А если тебя позовут снова?
— Если меня позовут, никого нет дома. Понял?
Привратник еще раз кивнул и поспешил удалиться, явно неуютно себя чувствуя под тяжелым взглядом хозяйки.
Тем временем внимание Квинкции переключилось на них:
— Калавий, Мария, проходите, устраивайтесь, —
