Дерен наглаживал Кьё, по-хозяйски поставившую лапы ему на грудь.
— Не умылся, не расчесался, — констатировал лейтенант. И повысил голос: — Бегом! Компрессионку надевай.
И пошёл следом за Рэмом, побежавшим к шлюпкам.
Шлюпка на полянке висела одна. Вторая, наверно, уже стартовала.
Рэм быстро собрал на себе компрессионку. И только тогда понял, что они улетают, и попрощаться с Амаль он уже не успеет. И просить Дерена подождать ещё десять минут бессмысленно.
Рэм вздохнул и сел в ложемент. Дерен тоже забрался в шлюпку.
Собака заскулила, не желая расставаться с ним. Лейтенант её больше всех наглаживал.
— Давай хоть Кьё на корабль возьмём? — попросил Рэм. — Она же скучает.
Дерен пожал плечами. Капитан несколько раз говорил о том, что надо бы привезти на «Персефону» собаку, но перенесёт ли она полёт?
Хотя, с её-то лётным стажем…
— Кьёша? — позвал он. — Иди, девочка…
И собака тут же взбежала по силовым «сходням» и уселась там, где её можно было пристегнуть.
— Умная какая, — восхитился Рэм.
— Даже умнее отдельных двуногих, — хмыкнул Дерен и пристегнул собаку мягкими силиконовыми ремнями. — Стартуй.
Шлюпка медленно пошла вверх на домагнитке. Амаль и все эти неожиданные каникулы… Всё осталось где-то внизу.
Кьё зевнула, легла и уложила морду на лапы.
— Домагнитную защиту от перегрузок включи на полную мощность, — приказал Дерен. — И стартуй по учебнику. Всё-таки она скоро родит. Мало ли что.
— А как это — по учебнику? — удивился Рэм.
— По спирали, — пояснил Дерен.
— Я по-другому пока не умею, — признался Рэм.
— Ты много чего не умеешь. Начни с настройки оповещений на спецбраслете, чтобы они тебя хотя бы будили.
Рэм прикусил губу. Если бы Дерену такое снилось, он бы сам, наверное, проспал.
— Не проспал бы, — парировал Дерен, легко догадавшись, о чём думает Рэм. — Да и вообще необязательно доводить себя до девушек во сне. В общине достаточно тех, кто постарше.
— Но мне Амаль нравится… Она… Она настоящая. И ничего не боится.
— В общине девушки защищены именем Тёмной матери. Амаль в голову не приходит, что у мужчин бывают не только желания искупаться вместе.
— А когда у них… Ну… Возраст согласия?
— Когда она сама до него дорастёт. Нравы у эйнитов свободные. Но насилия здесь не поймёт никто. Ну и тяжесть граты… Амаль хранима Тёмной Матерью. Даже представить трудно, что может выйти, если кто-то обидит такую милую беспомощную девочку. Это пострашнее, чем вашуга разозлить.
— Я догадался.
Рэм опять прикусил губу. Вдруг Дерен сейчас скажет, что и он догадался.
Но пилот молчал и думал о чём-то своём. И Рэм выдохнул и вызвал на обзорный экран чёрный бок «Персефоны», висящей на геостационарной орбите в гордом одиночестве.
Остальные корабли ушли.
Перед ангаром шлюпка как-то странно завибрировала, Кьё гавкнула, и Дерен перехватил управление, «снимаясь» с навигационного луча и разворачиваясь боком к ангарному шлюзу, чтобы швартовочная магнитка сама затянула шлюпку.
— Я что-то не так сделал? — испугался Рэм.
— Не ты, — покачал головой Дерен. — Навигационная группа какую-то хрень творит. Пьяные, что ли.
Он ввёл шлюпку в ангар аккуратно, вручную, мимо принимающего луча и «приклеил» на парковочное место среди таких же чёрных хемопластиковых капель.
Отстегнул страховочные ремни, удерживающие собаку. Выпрыгнул. Помог выбраться Кьё. Подождал Рэма.
Собака встряхнулась и потрусила к лифту. Дерен быстро пошёл следом, на ходу отвечая на приветствия встречных.
Двигался он так стремительно, что Рэм едва за ним не бежал.
Поднявшись на первую палубу, Дерен вошёл в каюту Рэма и повернулся к нему.
— Вот теперь, — сказал он, — приведи себя, наконец, в порядок! И чтобы больше я тебя в таком… виде не видел!
Он коснулся браслета и переслал Рэму целую связку файлов.
— Отмоешься — прилепи себе на дверь расписание занятий. И спортзал. Плаваешь — плохо, бегаешь — плохо. Кто тебе сказал, что пилоту нужны нагрузки только на плечевой пояс? Я тебе составил индивидуалку для спортзала, подойдёшь с ней к дежурному сержанту. Расписание видишь?
Рэм кивнул.
— Тогда в темпе! По корабельному времени у тебя через полчаса ужин! Потом анализы в медотсеке — кровь, гормоны, тебя нужно вписать в полётную карту. В девять тридцать инструктаж у сержанта по личному составу. В десять — инструктаж в спортзале. В десять тридцать — умыться и привести в порядок форму. В одиннадцать — спать. Понятия не имею, как ты собираешься засыпать, проспав полдня, но сделай так, чтобы я тебя не поймал ночью за головидео!
Дерен развернулся и ушёл в свою часть каюты.
«Злится, — подумал Рэм. — Может, даже жалеет, что согласился взять».
Он схватил полотенце и ломанулся в санузел, временно выкинув из головы всё остальное.
Озвученный Дереном список горел голограммкой над спецбраслетом. И всё это ещё надо было как-то успеть.
Дерен ошибся в одном — вечером Рэм уснул. И всю ночь смотрел беспорядочный коктейль из обрывков снов.
А уже под утро приснилось страшное.
Он увидел себя на «Персефоне». Как он стоит в ангаре у шлюпок, а потом корабль разламывается, и его начинает поглощать непроглядная чернота.
Крейсер словно бы разъедает этой чернотой. Она идёт по трещинам, всё ближе подбираясь к Рэму.
Трещины вгрызаются в пол, разбегаются по стенам, и со всех сторон волнами надвигается тьма. Всё ближе, ближе…
Почти задушенный тьмой, Рэм закричал и проснулся.
Сердце стучало так, что, казалось, его было слышно в страшной давящей тишине, установившейся в каюте.
И вдруг появился свет — мембрана дверей в каюту Дерена открылась, и он вошёл. Полностью одетый — наверное, не спал.
Наклонился над Рэмом.
— Всё хорошо, это всего лишь сон.
Рэма трясло. И одеяло снова промокло, только теперь уже от пота.
Дерен принёс из свой каюты сухое одеяло, укутал Рэма, сел рядом.
— Спи.
— А что это было? Почему… — Рэм никак не мог успокоиться.
Сон был очень явным, и сейчас помнился весь, до последней трещины, змеящейся по полу.
— Инспектор Джастин прилетел, — ответил Дерен странное. — Слишком много истников на одну маленькую «Персефону». Спи. Ты привыкнешь.
Он сидел рядом, пока Рэм не уснул.
