сейчас находится Музей Скрипок, собравший реликвии, вызвавшие как возобновление интереса к лютерии, так и связанные с ней, но совершенно не соответствующие замыслу действия. Празднование двухсотлетия стало триумфом. Юбилейные мероприятия длились всего месяц, но в них приняло участие более 100 000 посетителей со всего мира, приехавших, чтобы увидеть выставки и посетить концерты, устроенные в рамках фестиваля[103].
Фариначчи, увы, преуспел в том, чтобы от Изолы ничего не осталось, но это не помешало мне объездить там все на велосипеде во время моего недавнего визита в город. Я оставляла велосипед у эстрады и бродила по извилистым дорожкам сквера, разбитого на месте старой церкви Сан-Доменико, в поисках хоть каких-то следов ремесел, которые когда-то процветали на узких улочках Изолы. Но единственным продуктом, произведенным местными ремесленниками, попавшимся мне, было свежее пиво, подпитывающее шумное веселье студентов в баре с видом на сад, где голуби наслаждались своим собственным аперитивом из чипсов и крошек фокаччи под столами. Несмотря на утрату Изолы и всего, что она символизировала, в 1938 году все же открылась Международная школа Лютерии, и мечты графа Козио и Джузеппе Фиорини наконец осуществились. К сожалению, для Фиорини, умершего четырьмя годами ранее, это произошло слишком поздно. Тем не менее, это послужило началом нового периода в истории Кремоны, новой главы, которая, в конечном итоге, должна была завершить цикл, вернув городу ту же известность центра скрипичного ремесла в наши дни, каким он был при жизни Страдивари. Ничего бы этого не произошло без загадочной атмосферы, созданной старыми инструментами из его мастерской, поскольку их возвращение в Кремону привело к овеянному чудом возрождению интереса города к своей собственной истории.
На следующее утро, проворочавшись всю ночь на кровати хозяйки, я отправилась в Школу. Сама хозяйка, как обычно, спала на диване, отказавшись от своего брачного ложа, на котором она провела сорок лет, предоставив мне возможность выбора, в какой впадине матраса устроиться: покойного мужа или ее. В то утро, покинув свое жилище, я проехала по булыжникам на площади Пьяцца-Сант-Агостино мимо диких маков, буйно разросшихся в опустевшем водоеме у подножия церкви, и оказалась на Виа Коллетта. Улица уже была заполнена студентами, многие несли на спине инструменты в футлярах и этим напоминали гигантских насекомых с плохо подходящими им панцирями. Все они направлялись в Палаццо Раймонди, где разместился Музыкальный Лицей, высшая школа, где учащиеся обучаются музыке, и единственная в мире государственная школа лютерии.
К тому времени, когда я добралась до школы, первый урок как раз закончился, и студенты беспорядочно перемещались по двору в самом центре палаццо. Некоторым из них было всего лет четырнадцать, потому что школа лютерии также является лицеем, или старшей школой, где они могут начать изучать мастерство изготовления скрипок сразу после окончания средней школы. Те, которых я встретила, уже целый год осваивали рабочие инструменты и учились безопасно ими пользоваться, узнавали, как идентифицировать разные породы дерева и как предсказывать их поведение в разных условиях.
Вместе с итальянскими учащимися во дворе были студенты самых разных возрастов со всего мира. Многие из них ранее уже овладели разнообразными профессиям, так что в течение недели я встречала профессиональных скрипачей и музыкантов, краснодеревщиков и плотников и даже людей, которые уже прошли обучение лютерии в других заведениях. Школа Кремоны учитывает приобретенный ранее опыт, так что некоторые из этих подготовленных учеников присоединяются к группам только на втором или даже третьем курсе, а затем следуют индивидуальной учебной программе с упором на пробелы в их знаниях.
Я пересекла двор и вошла в учебную мастерскую по изготовлению скрипок, где уже работала группа четверокурсников. Жалюзи были опущены, защищая помещение от палящего солнца, и студенты сидели в пятнах света, создаваемых лампами, низко опущенными над верстаками, истертыми многолетним трудом, требующим усидчивости. Атмосфера своей спокойной сосредоточенностью напоминала библиотечную, но ... Нельзя сказать, что в мастерской стояла тишина, совсем нет. Изготовление скрипки сопровождается целой гаммой звуков - очистки, резки, долбления и строгания дерева, равномерным шумом шлифовки и частой заточки инструментов, пронзительным визгом лезвий, сильно прижимаемых к точильному камню. Вдобавок к этой внутренней какофонии на соседней улице рабочие с грохотом перекладывали канализацию, поэтому иногда нам было трудно услышать друг друга.
Для итальянцев занятия в школе бесплатны, иностранные же студенты ежегодно платят скромную сумму в виде налога на образование. Помимо учебы в мастерских по изготовлению скрипок, покрытию лаком и реставрации, они осваивали многие другие предметы, такие как физика и химия, акустика и история лютерии. На той неделе я встречалась с большинством наставников. Все они были выпускниками школы, и у всех были поблизости свои мастерские, так что все они знали и как делать скрипки, и как их продавать. В то утро занятия проводил Анджело Сперзага, щеголеватый мужчина с шарфом цвета индиго на шее, облаченный в белый лабораторный халат, нагрудный карман которого был набит заточенными карандашами. Оглядевшись вокруг, я поняла, что за четыре года учения студенты выработали свой собственный коллективный стиль. Похоже, он был универсален и для девушек, и для юношей с модными в то время длинными волосами, потому что у всех на макушке были скручены тугие пучки волос. В течение следующей недели мне встретились студенты из Италии, Кореи, Японии, Канады, Аргентины, Швейцарии и Франции. Независимо от возраста или происхождения, все они были обязаны говорить в школе по-итальянски, так что некоторые из них в первые месяцы в Кремоне проводили больше времени на языковых курсах, чем на уроках лютерии. И независимо от возраста или национальности, все они делали скрипки по методу Кремоны, изобретенному Андреа Амати 450 лет назад, что заставило меня усомниться, действительно ли итальянские скрипки сегодня обязательно должны быть произведены в Италии.
В каждой стране на протяжении веков складывались свои, слегка отличающиеся друг от друга традиции изготовления скрипок. Я уже рассказывала вам, что французы используют одни и те же шаблоны целой серии инструментов для изготовления верхней и нижней дек, так что одна скрипка может быть практически идентична другой. Но не в Кремоне! Мастера здесь всегда следовали методу Амати, используя индивидуальный шаблон или форму для придания очертания каждой новой скрипке, и каждый раз это приводило к несколько иной структуре инструмента. Клементина, французская студентка, уже вырезала форму для своего нового инструмента. Теперь я наблюдала, как она формирует фасцию, шесть тонких полосок клена, которые образуют обечайки - или стенки - огибающие внешнюю сторону корпуса скрипки. Она замочила каждую в воде, а затем согнула их по контуру, имеющему форму песочных
