того дня нагрузка только росла. А когда с поля боя вернулся еле живой Теслав, бедняга вовсе истощал.
Ясон с диким наслаждением подставил измученное лицо под лучи солнца, будто впервые за долгие годы его увидел, и, обессиленный, опустился на скамью.
— Ты бы себя поберёг.
Рядом присел Деян. Сам он тоже выглядел изнурённо, но взбудоражено. За отсутствием Дражко и Удо, начальствовать руянской дружиной выбрали его. Хотя от дружины сейчас мало осталось — чуть больше десятка человек, способных сражаться.
— Скоро все отдохнём, — прохрипел Ясон. — Есть вода?
Деян протянул бурдюк.
— Пойди поспи. Поешь. Когда прогоним вражину, снова придётся поработать.
— Думаешь, прогоним?
— Разве может быть иначе?
Ясон улыбнулся, вздохнул, а затем изрёк:
— О́,ты ɣра́фи и ми́ра, ðэн гзэɣра́фи и хи́ра*.
— Чего?
— Предначертанного не изменить.
(*Что пишет судьба, не пишет рука — греч.)
Деян хмыкнул, принимая бурдюк обратно и вешая на пояс.
— Дражко говорит, боги слишком заняты, чтобы думать о нас наперёд. Поэтому всё в наших руках.
Даже сквозь усталость Ясон не сдержал хриплый глухой смех.
— Дражко, любимчик Фортуны, не верит в её благосклонность?
От этой мысли полегчало. Ясон посветлел, засиял; Деян сидел зависшей лыбой, отчего-то уверенный, что воевода принесёт победу даже в самом тяжёлом положении.
Будто в подтверждение благосклонности Фортуны, мимо ковылял излишне бойкий мальчишка.
— Живко! — окликнул его Деян. — Ты чего, дурень, с постели вскочил?!
— Я помогать буду! — не терпящим возражений тоном заявил тот.
— Тебе самому помощь надобна! Лечись — сказано же!
— Зачем лечиться, если враг за стены прорвётся?! — Живко не унимался даже когда его насильно тянули обратно. Отбивался, вырывался, будто нет никаких ушибов, а сам он пылал здоровьем.
— Ага, вот только увидят тебя, Живко Грозного, так сразу все обделаются от страха! Саксы удерут, сверкая пятками, а даны попрыгают на свои корыта и скроются за горизонтом!
Пока Деян тащил мальчишку, проходящие мимо люди оглядывались, посмеивались, отвлекались от мрачных мыслей. Солнышко светило, лёгкий ветер обдувал утруженные лица. Если не смотреть за стены, где копошились Людольфовы и Стиговы приспешники, можно было забыть, что скоро грянет битва.
Но ничего не длится вечно.
— Идут! Идут! Все по местам!
Збигнев задул в рог, созывая к бойницам.
━─━────༺༻────━─━
— Началось.
От предвкушения кровь закипала. Меч приятно тянул пояс, кольчуга саксонского всадника с дырой в боку сидела не так удобно, как утерянная, но это лучше, чем кидаться в бой в одной рубахе.
Дражко погладил пятнистую кобылу, выбранную за крутой норов, как он и любил. И как всегда, дикий недружелюбный зверь под ним становился мирным и ласковым.
— Выдвигаемся? — Удо всем своим видом выказывал спокойствие, уверенность. Чем подбадривал остальных.
Но за спокойствием скрывалось нетерпеливость.
— Рано.
Полезли с двух сторон. Даны держались ближе к реке, саксы ринулись к воротам. Через ров под градом стрел перекидывали помосты; оставляя за собой трупы, несли лестницы; тяжёлые осадные щиты шаг за шагом подбирались к стенам, а укрытые за ними лучники всё точнее били в ответ.
Хотелось кинуться на врага прямо сейчас. Руяне едва сдерживались, казалось, даже лошади только и ждали, чтобы пуститься в галоп.
Лестницы ударились о стены, таранное бревно врезалось в ворота. Стариградцы отчаянно сражались, метали копья, стрелы, камни, лили кипяток на головы лезущих наверх.
Ров залило кровью.
— Глянь! — воскликнул Сбыслав.
Даны спустили на воду два драккара и погребли в обход, чтобы отвлечь защитников.
Крики раненых, предсмертные вопли, лязг металла перемешались в хаосе человеческой жестокости, ненависти. Каждая секунда сейчас могла стать решающим, любое действие — сломить ход бит
вы.
И наконец Дражко поднял меч над головой.
— За мной!
Кобыла сорвалась с места, едва пятки коснулись боков. Настало время наказать неприятеля.
Глава 17. Медвежий оскал
Воздух наполнили смрад крови, крики, стоны раненых. Повсюду свистели стрелы, ворота дребезжали под отмеренный ритм голосов.
Створки подпирали брёвнами, толкали в обратную сторону, пока у бойниц без устали сражались с лезущими на стены смельчаками.
Мечи, топоры, копья, булавы, мотыги рубили, кололи, вспарывали животы, добавляя к смраду вонь испражнений.
На земле лежали убитые. Среди них — женщина, нёсшая лучникам связку стрел, который подхватил сбежавший из лекарской хижины Живко.
Смерть преследовала его по пятам, но каждый раз промахивались, втыкая оперенные древки во влажную землю на пару мгновений позже.
Так, и не заметив, как близка была опасность, он добрался до руян, которые отстреливали саксов с тараном.
— Живко! — с удивлённым возмущением воскликнул Деян.
Но разбираться было некогда, поэтому он выхватил связку и тут же выбил с моста двух человек, открыв брешь в щитах. Другие стрелки уловили момент и расстреляли ещё нескольких саксов, сорвав таранный удар.
— Вот так, паскуды! — воскликнул Векша, метнув сулицу в командира саксов, чем окончательно отвёл опасность от ворот на ближайшее время.
Ответ не заставил себя ждать — снизу полетело всё: стрелы, дротики, камни, проклятия. Руянам пришлось укрыться, но другие защитники смогли вздохнуть полегче.
— Беги в терем, дурак! — Деян накрывал мальчишку, пока напор саксов не утих.
— Наших теснят! — не обращая внимания на его слова, Живко указал на участок стены, где бились с данами гридни Збигнева.
И рванул вдоль частокола под ругань, прерванную новым налётом.
Смерть снова гналась за ним клинками лезущих в бойницы врагов, стрелами, пролетающими на расстоянии в пару вершков, срезая одинокие волоски с затылка. Но Марена вновь не получила мальчишку в свои холодные объятия.
Збигнев с полусотней удерживал широкий участок стены от настырных данов, которые лезли и лезли, несмотря на окровавленные брёвна, ошмётки мозгов и растущую гору трупов под стенами.
Однако защитники несли потери. Стрелы поразили воина у бойницы, и два викинга пролезли внутрь, наводя хаос среди подоспевших ополченцев. Живко нёсся со всех ног, когда викинг с двуручной секирой проломил голову первому попавшемуся человеку. Наказать его ринулись сразу трое, но грозное оружие снова нацелилось на очередную жертву. Живко хотел остановиться, но поскользнулся на сжиженной грязи, кувыркнулся и упал прямо под ноги дана. Секиру повело вверх, и копейщик, готовый уже распрощаться с жизнью, вогнал острие под лохматую бороду. Второй дан кинулся на выручку слишком поздно — подоспевшие гридни отправили его обратно за стену, сбив ползущих по лестнице.
— Живко! — Збигнев неверующими глазами уставился на него. — Ты что здесь?!…
Вопрос прервал ещё один пролезший через стену викинг.
— Ты что здесь делаешь?! — продолжил Збигнев, рубанув того по плечу.
— Я… это… — мальчишка ещё не отошёл от испуга.
Ему помогли вылезти из-под тяжёлой туши и оттащили подальше от гущи событий.
— Уберите его отсюда! — крикнул Збигнев
