от эмоций, а сейчас нет. Я просто жду, когда четвероногий друг нагуляется и набесится. Попросту говоря, стою пнем около лесной полосы в течение получаса, может и дольше.
Сегодня не исключение. Я иду за Графом, слушая хруст снега под ботинками. Максимально отгораживаюсь от реальности, вбивая в мозг одну установку – жить дальше. Я ей обещал, а слово нужно держать. Наверное, только это удерживает меня от безумных поступков. В первые дни хотелось запрыгнуть на мотоцикл и вжать газ на полную, но вместо этого я вызвал такси и поехал к бабуле. Так было всегда. Зализывал раны там, где меня не жалели.
Не было у Аглаи Михалны такой привычки. Да, она любила меня и понимала, но никогда не вынуждала раскрывать душу. Не было слов о том, что ей жаль, и как бы она хотела забрать мою боль. Нет. Бабушка пинала меня, говоря прямо в лоб, что каждому необходимо выговариваться, особенно в таких ситуациях. Нужно искать свой якорь и идти дальше. И я, собственно, шел, а вот что происходило внутри, успешно маскировал под маской безразличия.
И пока вроде получалось.
Когда Граф нагулялся, я направился в сторону дома, где стопорнулся. Около ворот стояли две машины – спорткар Алана и Бэха Лёни.
- Дождались, - Фил выглянул из-за ворот, - ребят он здесь! – кинул за спину и подошел ко мне. – Здорова!
Жесткое рукопожатие и хлопок по спине. Следом еще одно от Греха. Тяжелое от Серого.
- Привет, Рус! – Романова вжимается в меня, как в родного, удивляя своим порывом.
- Привет, - это уже несмелое слово от Сони Максименко.
Киваю, рассматривая их, и натыкаюсь на бездонные глаза. Ева стоит поодаль и не подходит. Их появление, как кость в горле. Не хочу, чтобы начались причитания и объятия жалости. Я этого попросту не вынесу.
- Дороги полный отстой, - Филатов кладет локоть мне на плечо и усмехается, - думал, Греха тащить на себе придется.
- Не преувеличивай, - Алан улыбается уголком губ, - мы тут к тебе на пикник приехали, - уже в мою сторону.
- Какой пикник? – хмурюсь, поглядывая на тихую Еву, которая писала мне постоянно и звонила, вот только я не был многословен и трубку не брал.
Неправильно? Да.
- За городом, Влас, с веселой компанией, - Лёня притягивает к себе Кристину и улыбается во весь рот, - у тебя во дворе так-то. Ты же не против?
Все смотрят на меня, а я растерянно моргаю. Граф гавкает, приводя меня в чувство, и садится рядом с Майоровой, которая дергается, когда он утыкается носом в ее ладонь.
- Нет. Не против, - хриплю, а Фил свистит так, что уши закладывает.
- Лёня! – кривится Романова и бьет его по голове. – Зубы выбью!
- Не свисти, денег не будет, - подхватывает Серёга.
- Примета такая, - добавляет Соня, и пространство взрывается от хохота.
Не смеемся лишь мы с Евой. Смотрим друг на друга, даже когда вся компания скрывается за воротами. Она не спешит подходить, и я понимаю, что должен сделать это сам. Шагаю к ней, и сердце странно вибрирует.
- Привет, - произношу, останавливаясь ближе, чем нужно было.
- Привет, - говорит с полуулыбкой, - Лёнина идея, - показывает в сторону двора, но я от нее глаз не отрываю, - мы не могли его остановить.
Филатова вряд ли что-то в жизни остановит. Фонтан энергии и бешенного оптимизма. Всегда им был и будет.
- Я рад тебя видеть, - переступаю через себя, выдавливая эти слова.
Нисколько не лгу. Майорова всегда действовала на меня так. Пробивала броню одним взглядом. Только сейчас понимаю, что скучал по ней до болезненного спазма за ребрами.
- Правда?
- Да, - притягиваю ее к себе, сжимая так, словно она сопротивляется.
- Я тоже. Мне тебя очень не хватало.
Слова Евы ножом по сердцу. Кривлюсь, понимая, что я тот еще сказочный идиот. Граф гавкает и чуть не сбивает нас с ног, словно подтверждая мои мысли. Приходится отпустить Майорову и идти к друзьям, которые устроили настоящий шабаш во дворе под руководством, кто бы мог подумать, Аглаи Михалны.
Глава 44
Десять месяцев спустя
Руслан
- Я поступаю на журфак, - Романова оповещает всю нашу компанию и прикладывает губы к трубочке, через которую пьет молочный коктейль, - родители не против. Кажется, им вообще плевать, где я буду и кем.
- Мы не сомневались, что ты продолжишь совать нос в чужие дела, Крис, - усмехается Лёнька, вынуждая всех улыбнуться.
- Тебе обязательно портить мою речь? – кривится Кристина и прищуривается, испепеляя взглядом довольного Фила. – Сам-то не хочешь нам сказать, кем станешь.
- Клоуном, - произносит за Фила Серый, и помещает руки на спинку диванчика.
Смех разлетается по кафетерию, где мы собрались всей компанией. После пикника у бабули во дворе такие посиделки стали традицией. Мы сплотились. Даже, не особо дружелюбный Лазаренко, влился в этот круг и стал чаще улыбаться.
- Определенно, в этой сфере я бы блистал, - пропускает колкость в свою сторону Лёнька и почесывает затылок, - но у меня другие планы.
- Какие? – Соня поправляет очки и следит за каждым движением Фила.
Только слепой не заметил бы, что девчонка в него влюблена, а у Филатова похоже проблемы на обо глаза и уха. Игнорит ее по полной программе, отвечая нам.
- Сорян, братва. Пока сказать не могу.
- Сонь, - прижимаю к себе Еву и кладу ей подбородок на плечо, глубоко втягивая в легкие аромат волос, - а ты? Куда собралась?
- Филологический, - не удивляет своим выбором.
- Кто бы сомневался, - Серый хмыкает, - кажется, среди вас идеальных бюрократов, я единственный раздолбай.
- Зато трудоголик, - Романова отвешивает другу комплимент, а тот ей подмигивает, вызывая на щеках румянец.
Она чертовски права. Серый пропадает на работе. Хватается за любую. Не важно, что это будет, ремонт машины или груз, который нужно перетаскать. Если он видит цель, то препятствия его мало волнуют.
Мы сидим с друзьями еще некоторое время, а когда расходимся, у меня звонит телефон. Отец.
После смерти матери он решил продать квартиру, где жила наша семья. Я там не появлялся, да и он, судя по всему, тоже. Как бы я ни старался понять и принять то, что у
