и падаю.
Удары со всех сторон. Ощущение, что моё тело превратилось в мясо. Готов уже два раза ударить по полу, показывая то, что сдался, как слышу громкий и звонкий вопль.
— Борись! БОРИСЬ! Я в порядке! — Олеся бежит к рингу и кричит, громко. Изо всех сил, чтобы я услышал. Как она? Как она спаслась? Выбралась? — Не дай ему выиграть. Ради себя! Ради нас!
Я понимаю, что девушка в порядке. За ней следом идёт мой брат и дед Хасан. Брат? Какого он здесь?
— ДАВАЙ! ВЕРНЕР! — кричит Олеся. На глазах слезы. Её пугает мой окровавленный вид, в глазах вижу, что она готова сама лечь сюда вместо меня.
Я наношу удар Хану по икрам. Он падает на колени. Пользуюсь случаем и поднимаюсь. Сплевываю кровь. Хан осматривается, непонимающе наблюдает за ситуацией.
Моё тело наливается яростью. За Олесю, за те, его слова. Убью! Суку!
Наношу пару сильных ударов. Хан теряется. Кажется, расхуярил ему нос, просто в мясо. Заваливаю его. Забираюсь сверху и начинаю молотить по лицу, по ребрам.
Злость, лютая ярость. Всё смешалось. Готов убить. ГОТОВ!
Ощущаю, как он начинает терять сознание. Борьба с его стороны прекращается. Он в отключке. Ещё пара ударов и мир попрощается с Ханом. Как молнией меня прошибает образ Олеси. Невинной, милой и беззащитной. Если я продолжу, она опять останется одна.
Я рвано выдыхаю. В груди жжёт. Останавливаюсь, не совершая главного.
Встаю, меня шатает. Судья подбегает к Хану. Проверяет пульс. Живой ублюдок. Не прикончил его. Остановился, благодаря ей. Смотрю в сторону Олеси, она замерла, не дышит будто. Смотрит на меня. Глаза блестят.
Судья считает до десяти. Меня объявляют победителем, а Хану оказывают скорую помощь. Всё плывет перед глазами, словно я во сне. Ещё теперь надо всё выяснить. Понять.
Глава 52 Олеся
Глава 52 Олеся
Я вижу, что Вернер готов сдаться, проиграть бой из-за меня. Всё к чему он шёл, разрушится из-за меня. Пытаюсь вырваться из цепких лап бугаев. Всё тщетно.
Мужчины лишь усмехаются. Один из них заваливается в кресло и подкуривает сигарету. Звук гонга. Начало боя.
Вернер вообще не дерется. Я вижу, как Хан его избивает. Внутри всё скручивается в тугой узел от понимания безысходности. Слезы катятся по моим щекам. Неужели это конец?
Лучше бы я не появлялась в его жизни...
"Пожалуйста, Демьян, дерись! Прошу!" — бесполезно. Он не услышит мои мысли. У меня вот-вот начнется истерика. Захлёбываюсь своими слезами.
Вернер падает. Бугаи противно усмехаются. Один из них лыбится, будто выиграл джекпот.
В этот момент дверь отворяется, и я вижу высокого мужчину, чем-то похожего на Вернера и деда Хасана.
Двое бугаев подскакивают, готовые хорошенько навалять непрошенным гостям.
Высокий мужчина достаёт пистолет и лениво осматривает бугаев. Меня тут же отпускают. Пару секунд, я не понимаю, что делать.
— Если кто рыпнется, попрощаетесь с жизнью! — голос как у Вернера.
Но не это сейчас важно. Я выбегаю из комнатки и мчусь прямо к рингу.
— Борись! БОРИСЬ! Я в порядке! — кричу изо всех сил, лишь бы Демьян услышал. Он должен услышать! — Не дай ему выиграть. Ради себя! Ради нас!
Мужчина смотрит расплывчато, стараясь понять, что всё происходит в реальности.
— ДАВАЙ! ВЕРНЕР! — я кричу, а у самой слезы из глаза и внутри всё в смятку от вида мужчины. На нём места живого нет...
Вернер встает. Я облегченно выдыхаю. Давай, любимый, ты победишь!
Наблюдаю, как Демьян начинает бить Хана. Меня не пугает всё это, стыдно признать, но я сама готова избить этого урода до полусмерти.
Вернер колотит уже бессознательное тело Хана, и я боюсь, что он не остановится. Но, словно что-то щелкает. Демьян замирает. Встаёт. Осматривается, ища глазами меня. Я смотрю на него с замиранием сердца. Он смог. Смог вовремя всё прекратить.
Вернер шатается, идет к нам. Его лицо окровавлено. Ему срочно нужно обработать все раны. Мужчина подходит ко мне и крепко-крепко обнимает, страшась, что я видение, которое вот-вот может раствориться.
Я плачу, обнимаю в ответ и выдыхаю. Этот кошмар закончился. Мы неспеша доходим до раздевалки, Демьян падает на диван, а я пытаюсь найти аптечку и обработать все раны мужчины.
— Я вас слушаю, — слабо выговаривая слова, выдает Вернер, обращаясь к деду Хасану и какому-то мужчине.
— Я узнал от этой шлюхи, моей жены, — начал высокий мужчина, пока я намачивала ватку в каком-то антисептике. — что дед Хасан подговорил Хана и ребят на всю эту аферу. Ты хоть и кретин редкостный, но всё-таки мой брат. Я не готов был дать Хану, победить тебя.
— Странно, что ты вообще вспомнил, что у тебя есть брат, — выдает Вернер, шипя от того, что я приложила ватку к окровавленным местам.
— Между нами хоть и была вражда, но я не могу позволить кому-то кроме меня, тебя обижать, — это сейчас было завуалированное признание в братской любви?
— Дед Хасан? — спросил Вернер. От кого он не ожидал предательства, так это от него.
— Можешь ненавидеть и винить меня. Но... — старик прокашлялся. — Я хотел как лучше. Я боялся, что ты не остановишься и убьешь его. Потеряешь всё, так ещё и в тюрьму сядешь. Я выбрал меньшее из зол. Лучше потерять всё, но не сесть за решетку. Вот и согласился на эту афёру....
С одной стороны он предал Демьяна, но с другой проявил некую заботу о нём. Демьян прищурился, долго думал. Затем встал, сплюнул кровь.
— Ладно. Спасибо, вам, — он повернулся к брату. — С тобой мы выпьем и обсудим перемирие. А ты, дед. Этот клуб боев теперь твой. Я сейчас на ринге сделаю важное объявление.
Демьян взял меня за руку и повёл за собой. Зрители всё ещё ликовали, ожидая награждения победителя. Вернер вышел на ринг, взяв меня с собой. Попросил дать ему микрофон.
— Я ухожу из боев! — заявил мужчина, на что послышались крики толпы. Я ошарашенно захлопала ресницами. — Я понял, что счастья и прелесть не в этом всём, а чтобы рядом была та, кто сможет создать тишину и уют из ничего. Поэтому, синичка, ты станешь моей женой и проживешь спокойную жизнь без этих всех боев? — я онемела. Всё так неожиданно, что я растерялась.
Толпа взвыла визгами умиления. Демьян смотрел на меня так, словно от моих слов
