class="p1">– Осторожнее! – Профессор застыл.
А стеклышко окончательно вывалилось на пол.
– Милисента?! – Матушка, как всегда, явилась вовремя. – У тебя дверь открыта. А… профессор Шелдон?
– Леди Элизабет? – покраснел этот тип. Так густо-густо. Выразительно. И спеси в нем поубавилось. – Это… не то, о чем вы подумали!
– О. – Матушка тоже слегка порозовела.
И с чего бы?
И… почему-то вдруг я себя лишней почувствовала. В своем же доме, между прочим. Ладно, почти в своем, но все равно лишней.
– Он мне эксперимент предлагает! – наябедничала я на всякий случай.
– Я просто несколько обеспокоен. Мне сказали, что у меня появилась ученица…
Ага, то есть это он меня учить собрался?
– И я решил познакомиться, но не учел некоторых особенностей ситуации. – С каждым произнесенным словом он становился краснее и краснее. – Я привык иметь дело с молодыми людьми. И признаться, не принял во внимание…
– Вы ничуть не изменились! Во всяком случае в том, что касается правил этикета.
Робкая улыбка:
– И вы все так же прекрасны.
Поклон.
И матушкин подавленный вздох. Она явно хочет что-то ответить, но… что? Что тут вообще происходит?
– Думаю, мое присутствие способно сгладить ситуацию. – Матушка быстро взяла себя в руки. – Так что вы хотели?
– Эти конструкты. Вы видите, сколько в них энергии? – Краснота схлынула, и профессор стал прежним.
– Нет.
– Много. Это небезопасно! Если она их не удержит, то от этого дома ничего не останется.
– Милисента?
– Что?
Я втянула шарик. И второй. Третий остался, потому что энергии все-таки было многовато.
– Как вы вообще… ладно. Я хотел, чтобы ученица проследовала на полигон и выпустила энергию, – сказал профессор и нагнулся, подняв стеклышко. Интересно, на кой ляд оно ему сдалось? Видит он неплохо.
– Милли?
– Почему нет. – Я пожала плечами. В конце концов, если надо будет, еще себе шарик сделаю. Или два. А тут и вправду интереснее, чем просто сидеть. – Куда идти?
– Прошу, леди Элизабет… – Он замялся, но предложил матушке руку.
А та приняла.
Как интересно!
Но интерес я постаралась спрятать, сделав вид, что всецело шариком своим увлечена. Даже бровями пошевелила, работу мысли изображая. И глаза выпучила.
Матушка чуть нахмурилась.
Переигрываю?
Ну так это только она видит. А профессор-то – человек со мною незнакомый. И явно ждет, что я измаюсь, контролируя шарик. Нехорошо человека разочаровывать.
Так мы до полигона и добрались, благо к нему аккурат тропиночка вела. Вела и вывела.
Что сказать?
Пустыня – она как-то поживописней будет, что ли. А тут поле. Такое вот пустое огроменное поле и все в яминах. Где-то вдали каменюки стоят. А за ними будто развалины замка.
– Прошу, – указали мне на это поле. – Бросайте.
– Куда?
– Туда. Вы, Элизабет, не волнуйтесь, я в любом случае удержу щиты. А вы…
– Милисента, – напомнила я, раз уж он, мое имя назвавши, вдруг взял и позабыл.
– Леди Диксон, – поправился профессор. – Встаньте поближе. Прочность щита возрастает обратно пропорционально его площади.
Ну, допустим. У Чарли спрошу, что это значит. Я кивнула и подошла.
– Бросать? – уточнила я.
– Бросайте, – подтвердил лорд, матушкиной руки не выпуская.
Ну-ну. Надо будет спросить Чарли не только про щит, но и про этого типа. Вдруг он тут такой весь из себя любезный, а дома у него жена и десяток детишек. Впрочем, даже без детишек жены хватит.
Я прищурилась. И притянула шарик.
Как его кинуть-то?
Просто толкнуть? Можно, но этак он далеко не улетит. Хотя ниточка Силы прочная, я ее чувствую. И шарик тоже.
Я легонько крутанула запястьем, с удовлетворением отметив, что шарик описал круг. Держится.
– Что вы делаете?! – Профессор протянул было руку, но получил по ней от матушки.
– Не мешайте, – сказала она.
– Но это же… это дестабилизирует структуру!
Нифига подобного. Она у меня крепко намотана. Я давно на нитках натренировалась. Их же, если вещь какую распускаешь, сматывать в клубок надо сразу и крепко, чтоб выпрямились. Иначе потом намаешься. Ощутив прилив сил, я крутанула шарик сильнее.
Быстрее.
А теперь как из пращи. Хотя праща и есть. Поворот – и пальцы разжать в нужный момент, позволив шару лететь к камням.
– Меня еще когда Эдди научил! – сказала я бледноватому профессору. – Я дома знаете как камнями кидалась?!
– Б-боюсь себе представить, – пробормотал тот, провожая шарик взглядом. Эх, жаль, что легонький, не дотянет он до замка.
Вот шарик завис на мгновенье на середине поля.
И устремился вниз.
А потом громыхнуло. Так громыхнуло, что по земле дрожь прокатилась. А прямо из середки поля в небеса выплеснулся столп пламени.
И это все я?
Надо будет и вправду как-то поаккуратней, что ли.
Мы втроем стояли и смотрели на огонь, который не спешил истаивать. А потом профессор осторожно высвободил руку и тихо-тихо произнес:
– Он идиот.
– Кто? – тотчас уточнила я.
– Травер. Ему писал ваш муж. Просил заниматься с вами. Но Травер, скажем так, весьма скептически относится к женским способностям.
С небес посыпались искры.
Надеюсь, ничего не загорится. А если загорится, то я не виновата. Я сделала, что мне сказали.
– Поэтому вас поручили мне, леди. И… – В глазу опять появилось стеклышко. И мне показалось вдруг, что он прячется за этим самым стеклышком. От кого? Не от матушки. От меня?
От всех прочих?
– И я рад нашему знакомству. И… вам, леди Элизабет. Счастлив видеть вас снова. – Профессор отвесил поклон. Выдохнул и произнес: – А еще один сделать можете?
Я молча выпустила шарик из ладони.
Как-то так насобачилась, что из нитки они там прямо внутри свивались. Этот, правда, сделала поменьше. А то и вправду разрушу чего ненароком.
– Отлично. Кидайте.
– Туда?
Огонь прогорел. И на поле осталось черное пятно.
– Именно. Попробуем определить вашу емкость.
Чего?
Ладно. Молчу. Авось сойду за умную.
Профессор усмехнулся:
– Магу важна не только сила, но и выносливость. А за нее как раз отвечает резерв. То есть то количество Силы, которое маг способен принять и преобразовать. Проще всего измерить резерв – опустошив его. Скажем, создавая одни и те же стандартизированные плетения.
А, так-то яснее.
– Я не знаю. Плетений. Вообще.
– Это я уже понял. – Он стеклышко достал и протер. – Так, полагаю, Дар проснулся поздно?
– Там, где мы жили, – произнесла матушка тихо и, как показалось, виновато, – не было никого, кто мог бы учить. Да и изначально мы не видели в этом проблемы. Вы же знаете, Жорж, что женщин редко учат. И я думала, что Дар… просто погаснет.
Ага. А он вон ни хрена.
– Я так и понял. Сама эта практика, признаюсь, мне не по вкусу. Среди
