курносого мужчину в нескольких футах от себя, он близок к тому, чтобы добраться до машины. Мое сердце подскакивает к горлу, когда водитель отъезжает от бордюра, машина вливается в поток машин как раз в тот момент, когда рука мужчины касается боковой стороны моей дверцы.
Я съеживаюсь на сиденье, дрожа, все еще сжимая окровавленный ботинок. Мое сердце бешено колотится, слезы подступают к горлу, тихие всхлипывания вырываются из-за плотно сжатых губ, когда я отчаянно пытаюсь не впасть в приступ паники. Одно нападение могло быть совершено просто ограблением, каким-то парнем, который думал, что может ограбить или напасть на меня. Но второе, в этой череде… что-то происходит. Что-то плохое, и я понятия не имею что.
Мужчина, который изнасиловал меня, мертв. Алексей мертв. Кто мог хотеть причинить мне боль сейчас? Я ни для кого ничего не значу, просто девушка-иммигрантка, которая сейчас работает няней. Даже если кто-то хотел навредить Андреевым, зачем им приходить за мной? Я знаю, что я что-то значу для Катерины и Виктора, тем не менее, никто бы не предположил этого, как и не предположил бы, что любой другой сотрудник что-то значит для них. Если бы кто-то хотел причинить им боль, было бы разумнее напасть на Катерину или детей. Возможно, они охотятся и за ними, но даже это не имеет смысла. Я не была с семьей, я была на свидании, если только нападавший не планировал заставить меня выдать какую-то информацию. И все же, как бы я это ни крутила, ничего не сходится. Я прокручиваю события снова и снова, как первое нападение, так и второе, но даже к тому времени, когда машина подъезжает к особняку, я не могу придать им смысла.
Медленно я выхожу из машины, немного прихрамывая, направляюсь в дом. Уже достаточно поздно, чтобы все должны были лечь спать, а это значит, что, по крайней мере, мне не придется отвечать ни на какие вопросы до утра… я надеюсь.
Мне не так повезло.
Едва я вступаю в освещенный коридор, ведущий в гостиную, как слышу голос, зовущий меня по имени… голос, который я, конечно, знаю.
— Саша? — Я слышу шаги Макса, приближающиеся к дверному проему, и вздрагиваю, пытаясь отвернуться, пока он не увидел, но он выходит на свет раньше, чем я успеваю. — Саша, что, черт возьми, произошло?
В одно мгновение он оказывается передо мной, его лицо искажено гневом и беспокойством.
— Кто это с тобой сделал? Это был Ник? Клянусь Богом, если этот ублюдок прикоснулся к тебе…
Внезапный, порочный гнев в его голосе, это тот же самый тон, который я слышала в переулке, когда Макс отбивался от нападавшего. Как и тогда, это вызывает во мне острую потребность, чувство, что он защищает меня, даже отомстит за меня.
— Если он прикасался к тебе, я…
— Это был не он, — устало говорю я. — Это был кто-то другой. Другой мужчина, который пытался схватить меня, как тот, от которого ты отбивался, но это был не тот же самый мужчина. Я…я не знаю, кто это был.
— Как тебе удалось сбежать? — Взгляд Макса блуждает по мне, как будто он пытается оценить, насколько я ранена.
Уголок моего рта приподнимается в печальной улыбке, когда я поднимаю окровавленный каблук с шипами.
— Туфли. Я ударила его по лицу.
Улыбка, которая расплывается на лице Макса, почти гордая.
— Хорошая девочка, — говорит он, и волна жара, накрывающая меня, настолько внезапна, что я чувствую, как у меня подгибаются колени.
Макс видит это и мгновенно интерпретирует как что-то другое.
— Давай, я помогу тебе подняться наверх. — Он нежно берет меня за руку, видит, как я вздрагиваю, и немедленно кладет ладонь мне на поясницу. Мою кожу покалывает от его прикосновения, и как бы я ни злилась на него, как бы я ни была уверена, что смогу самостоятельно добраться до своей спальни, я не могу устоять перед возможностью снова быть рядом с ним, наслаждаться его прикосновениями вот так.
Как только мы заходим в мою комнату, и он закрывает за нами дверь, я поражаюсь интимности происходящего, ведь это первый раз, когда Макс в моей комнате. Он подводит меня к кровати, мягко уговаривая присесть на краешек, и включает свет, глядя мне в лицо.
— Он дал тебе пощечину? — Гнев в его голосе ощутим, и я медленно киваю, борясь с желанием расплакаться теперь, когда я в безопасном месте, с кем-то, таким родным. — Гребаный ублюдок…
Я не уверена, что когда-либо слышала, чтобы Макс ругался так много раз подряд.
— Я в порядке, — выдавливаю я, пытаясь сдержать слезы. — Он ударил меня не так сильно…
Слезы начинают литься, несмотря на все мои усилия, и Макс опускается передо мной на колени, осторожно протягивая руку, чтобы вытереть их.
— Шшш, — мягко говорит он, его ладонь касается невредимой части моего лица. — Теперь ты в безопасности, Саша. Кто бы ни пытался причинить тебе боль, мы найдем их. Я никому не позволю тебя обидеть, я обещаю. Больше никогда.
Я киваю, прикусывая губу, борясь с новой волной слез. Макс через мгновение встает и идет в ванную, возвращаясь с аптечкой первой помощи. Он снова опускается передо мной на колени и осторожно промокает порезы на моем лице, тщательно очищая их, колеблясь, когда я издаю резкое шипение от боли от укола перекиси.
— Я почти закончил, — мягко говорит он, вытирая остатки. — Все не так плохо, как выглядело, шрамов не должно быть. Они неглубокие. Будет просто синяк и немного больно.
— Вот почему я никуда не хожу, — говорю я между всхлипываниями, пытаясь пошутить, но Макс явно воспринимает это иначе, поскольку смотрит на меня, нахмурившись.
— Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, Саша. — Его руки нежно ложатся на мои ноги, одна из них касается обнаженной кожи через разрез платья. Меня снова охватывает покалывание, в животе разливается жар, и я хочу его так сильно, что это причиняет боль.
— С тобой я чувствую себя в безопасности, — шепчу я. — С тобой так всегда.
Выражение его лица почти страдальческое. Я вдруг снова отчетливо осознаю, что мы в моей комнате, единственный свет исходит от моей прикроватной лампы, в доме вокруг нас тишина и неподвижность. Его руки сжимаются на моих бедрах, и я чувствую, как напряжение волнами исходит от него.
— Саша… — Мое имя в его устах звучит почти как молитва, когда он стоит передо мной на коленях, его лицо почти умоляющее. — Чего ты хочешь от меня?
Мое сердце подпрыгивает в груди, пульс внезапно учащается, кожа горячая
