— Нет, это уж слишком! — простонал Гарри. Теперь она упрекала его в недостаточной компетентности — эта взбалмошная девчонка, увлекающаяся Вальтером Скоттом и Байроном! И вдруг, сам того не желая, он улыбнулся. — Знаете, мадам, я почему-то предчувствую, что вы будете весьма интересным приобретением для моего хозяйства.
Грейстоун — огромный дом, возвышающийся над дорсетширскими равнинами, производил впечатление такой же силы и неприступности, как и его хозяин. Это было весьма впечатляющего вида здание, построенное в духе палладианства , выдержанное в соответствующих классических пропорциях и великолепно смотревшееся среди зелени старинного парка.
Последние лучи заходящего солнца играли на окнах дома, когда карета, поднявшись по довольно крутой подъездной аллее, остановилась у крыльца.
Тут же началась невероятная суматоха, слуги бросились распрягать лошадей и встречать свою новую хозяйку.
Августа с любопытством осматривалась, опираясь на руку Гарри, помогавшего ей выйти из кареты, » Грейстоун станет моим новым домом «, — твердила она себе и все-таки никак не могла до конца осознать ту огромную перемену, что произошла в ее жизни сегодня утром, когда она стала графиней Грейстоун. Женой Гарри. Теперь это ее дом и ее слуги.
Наконец-то у нее снова есть свой дом! Дом, о котором она так мечтала.
Она пыталась проникнуться этим необычным чувством, когда в раскрытых дверях появилась маленькая темноволосая девочка и стремительно сбежала с крыльца. Она была одета в очень скромное беленькое платьице из муслина, которое не могло похвастаться ни одним украшением — ни оборкой, ни ленточкой.
— Папа! Папочка, вот ты и приехал! Я так рада!
Лицо Гарри смягчилось, ласковая радостная улыбка озарила его, и он наклонился, чтобы поздороваться с дочерью:
— Я все думал, насколько же ты еще вырастешь за это время, Мередит. А сейчас познакомься со своей новой матерью.
Августа затаила дыхание: она не представляла себе, как отнесется к ней дочь Гарри.
— Здравствуйте, Мередит. Я очень рада.
Мередит посмотрела на Августу умными лучистыми серыми глазами — их она могла унаследовать только от отца. Девочка очень красива, мелькнуло в голове у Августы.
— Но вы же не можете быть моей мамой, мадам, — пояснила Мередит с непоколебимой уверенностью. — Моя мама умерла и находится в раю.
— Теперь Августа займет ее место, — твердо заявил Гарри. — И ты должна называть Августу мамой.
Мередит внимательно посмотрела на новую жену отца, потом снова повернулась к нему:
— Во-первых, она не такая красивая, как мама. Я много раз видела мамин портрет в галерее. У мамы были золотые волосы и очень красивые голубые глаза. Нет, я не стану называть ее мамой.
У Августы упало сердце, однако ей все же удалось улыбнуться, ибо она заметила, что Гарри уже нахмурился и готов со всей суровостью ответить на столь решительное заявление дочери.
— Я совершенно согласна с вами, я далеко не так красива, как ваша мама, Мередит. Если вы похожи на нее, то она, конечно же, была настоящей красавицей. Но может, все же вы найдете и во мне нечто привлекательное? А пока, разумеется, называйте меня так, как вам больше нравится.
Гарри хмуро посмотрел на нее:
— Мередит должна уважать свою новую мать, и она непременно научится ее уважать.
— О, не сомневаюсь, что именно так и будет! — Августа улыбнулась девочке, которая показалась ей страшно испуганной. — Но существует множество иных уважительных форм обращения, которые она может использовать при разговоре со мной. Не правда ли, Мередит?
— Да, мадам. — Девочка смущенно взглянула в сторону отца.
Гарри возмущенно сдвинул брови:
— Она будет называть тебя мамой, и кончено. Ну а теперь, Мередит, скажи, где твоя тетя Кларисса?
Высокая, несколько сухощавая дама, одетая в отлично сшитое, но лишенное каких бы то ни было излишеств и украшений серое платье, появилась на крыльце:
— Я здесь, Грейстоун. Добро пожаловать домой!
Кларисса Флеминг величественной походкой спустилась с крыльца. Это была довольно привлекательная женщина лет за сорок, которая, однако, держалась с поистине ледяным достоинством. Ее настороженные серые глаза смотрели на этот мир столь отстраненно, точно она постоянно готовила себя к возможному разочарованию. Чуть посеребренные сединой волосы были убраны в идеально гладкий строгий пучок на затылке.
— Августа, это мисс Кларисса Флеминг, — произнес Гарри, быстро знакомя дам друг с другом. — По-моему, я не раз упоминал о ней. Она наша родственница, которая оказала мне неоценимую услугу и взяла на себя заботы о воспитании Мередит.
— Да, разумеется, я о вас слышала. — Августа снова умудрилась улыбнуться, хотя на душе у нее кошки скребли: что касается Клариссы, нечего было и надеяться на радостный и теплый прием.
— Мы только сегодня утром получили известие о вашей свадьбе, — подчеркнула Кларисса. — Насколько я поняла, вы заключили брак весьма поспешно, не так ли? Свадьба, как мы полагали, должна была состояться лишь месяца через четыре.
— Обстоятельства внезапно переменились, — сказал Гарри, явно не собираясь вдаваться в подробности и что-то объяснять, и холодно улыбнулся. — Я прекрасно понимаю, что для вас наш приезд в определенном смысле явился неожиданностью. Но тем не менее убежден, что вы радушно встретите мою молодую жену. Разве я не прав, Кларисса?
Кларисса подозрительно взглянула на Августу.
— Ну разумеется правы, — ответила она, — я к вашим услугам, мадам. Если угодно, я покажу вам вашу спальню. Полагаю, вам было бы приятно привести себя в порядок после долгого путешествия.
— Благодарю вас.
Августа быстро посмотрела на Гарри и увидела, что тот уже занят и отдает какие-то приказания слугам. Мередит не отходила от него ни на шаг, все время держа отца за руку. Оба не обращали на Августу никакого внимания, так что она позволила Клариссе увести себя в дом.
— Насколько я поняла, — нараспев произнесла Кларисса, поднимаясь по лестнице и входя в просторный отделанный мрамором холл, — вы родственница леди Пруденции Баллинджер, автора многочисленных и весьма полезных учебников для юных леди?
— Леди Пруденция приходилась мне тетей.
— Ах вот как! В таком случае вы, должно быть, принадлежите к гемпширской ветви семейства Баллинджеров?! — воскликнула Кларисса с некоторым воодушевлением. — Это прекрасная семья! И очень известная благодаря своим многочисленным успехам на интеллектуальном поприще.
— Нет. — Августа гордо вздернула подбородок. — Я совсем из другой ветви этого семейства. Из нортамберлендской.
— Понятно, — протянула Кларисса. И вспыхнувший было огонек одобрения погас в ее глазах.
Поздним вечером Гарри сидел в своей комнате с бокалом бренди в руке и пытался читать книгу Фукидида о Пелопоннесской войне . Но не понимал ни слова из прочитанного. Его не оставляли мысли о том, что его молодая жена лежит сейчас в постели одна. Из соседней комнаты давно уже не доносилось ни звука.
