за жизнь, ибо похоже это всё на апокалипсис. Навстречу Соне и Феде..
Взвизгиваю от расската грома, содрогающего землю, далеко не ушла, снова падаю, напротив того самого жёлтого дома со старыми, убогими дворами, обшарпанными подъездами. Встаю, не сдаюсь, иду, слёзы текут, а дышать легче и легче, чем дальше я от здания, тем легче внутри. Меня будто сама стихия не пускает, но я упрямая. Наверное совсем свихнулась? Окончательно! Но я здесь, на улице, в самом эпицентре урогана. Зачем? От чего бежала? Подозреваю объяснить никогда не смогу.
Сжав зубы в очередной раз поднимаюсь, продрогшая и полная решимости выжить. Спасать меня некому, только сама. Я вас всех ненавижу! Валяются сломанные деревья, куски ещё чего-то обломками торчат из воды. Ливень не стихает, я против течения, грязная и злая. Нет героя моего романа. Не спасёт больше. Бросил. Только факты. Не ищу и не зову. Сама, всё сама. Его не существует. Но почему-то кусочка во мне не хватает. Он забрал его с собой. Он сам и есть этот кусочек меня.
— Ты ещё пожалеешь, что не убил меня, — рычу сквозь зубы.
Это падение думала добъёт меня, но нет, неведомая сила подхватывает вытащив из воды, вздрагиваю всем телом. Федя, встряхнув берёт на руки, тут и Сонька.
— Я сказал сиди в машине! — рявкает на неё Федя.
— Не могу я сидеть, это моя сестра!
— Русским языком сказал! — орёт Федя.
Сонька вытаскивает мою сумку, которую я так упорно тащила за собой и идёт следом. Федя ругается на неё, сестра конечно же огрызается. Меня сваливают на заднее сидение и громко хлопая дверями садятся в машину. Продолжают друг на друга кричать срывая голоса. Дрожу так, что стучат зубы. Враждующие стороны замолкают и мы медленно продвигаемся в сторону дома.
Меня спасли. Федя, сестра, да кто угодно, только не он. Заруцкий всегда вне зоны доступа, когда так нужен. Стало легче, голова прояснилась и я совершенно не понимаю, что заставило бежать на улицу словно обезумевшую. Ощущения стали далёкими, вспомнить их сложно и ещё сложнее описать. Прикрыла глаза с облегчением, озноб не позволял расслабиться телу, но мозг это сделал. И я отчётливо увидела лицо Даниэля.
Недавно размытое в памяти, сейчас стало чётким, его необыкновенные глаза… Я в бледно розовой блузке, клетчатой юбке, куртка должна быть, светло сиреневая ветровка, почему-то нет. Спас меня, понимаю по своим мыслям, чувствам, глаза у меня опухшие от слёз, Даниэль укачивает на руках, успокаивая. Я больше не кричу, горло саднит, притихше уткнулась носом в его рубашку и вдыхаю волшебный аромат. Подаренную куклу сжимаю крепко в руках.
— Какая красивая! — детский восторженный голосок, до сих пор дрожит от слёз.
Трогаю лицо, блондинисиые волосы куклы, не веря, что она реальна и теперь моя.
— Вырастешь и будешь такая же красивая, как она. — Голос тёплый и родной, в нём я слышу улыбку.
— Такая не буду, — не верю, кукла очень красивая.
— Будешь, обещаю. Если захочешь конечно.
Когда говорит, я обращаю взгляд на него, чтобы убедиться, что это именно он. Завораживает каждым звуком.
— Хочу, — улыбаюсь в ответ.
Бережно заправляет за уши растрёпанные волосы, еле касаясь, тронув за подбородок улыбается, на щеках проступают ямочки. Невероятный…
— Пойдём. Пора тебе найтись, — опускает с колен на землю.
— Ты не уйдёшь? — спрашиваю с надеждой и страхом одновременно.
— Уйду. А ты дождись пока тебя найдут. Никуда не уходи. Никуда, — добавляет строже. — Тебя очень скоро найдут и отвезут домой.
Иду рядом с ним за руку, крепко вцепившись в большую тёплую ладонь, в сторону парка. А с Гелей мы его так и не отыскали, хоть она и доказывала знает дорогу.
— Никому ничего не рассказывай. Особенно обо мне.
Молча киваю этому полубогу спасшему меня.
— Ничего не бойся, ты меня не видишь, но я всегда рядом, и всегда буду защищать.
Усадил на скамейку, опустился передо мной на корточки, внимательно посмотрел в глаза, как бы запоминая какие они.
— Я тебя ещё увижу? — Надежда в каждом звуке, волнение охватывает сильнее.
Остаться без него было страшно, даже когда тьма ночи отступила. Я намеренно тянула время расставания, да и хотела знать.
— Дани, девочка моя, — снова улыбнулся своей солнечной улыбкой ангела. — Я в твоей жизни лишний. Меня не обязательно видеть, просто знай, всегда рядом буду.
Цепляюсь за пальцы готовая захныкать, образ его начинает расплываться, а тело дико сотрясает.
— Дина!
Распахнув глаза смотрю на Соньку, не понимаю, где нахожусь, будто побывала в другой реальности.
— Федя! Сделай же что-нибудь! — кричит сестра, трясёт за плечи.
— Сонь, отпусти, мне больно, — хриплю.
— Хватит нас пугать! Что с тобой? На сегодня хватит! — Сонька перепугана не на шутку.
— Я вспомнила… — голос окончательно пропал, получилось шёпотом.
— Вспомнила, что ты идиотка?!
Федя без разговоров вытащил из машины и занёс в дом. Мы трое жалкое зрелище, мокрые до нитки, вода стекает на пол. Стучим зубами, ёжимся. Сонька и Федя стаскивали с себя одежду, а я стояла там, где поставили и крутила в голове воспоминания. Я вспомнила что было в ту ночь, почти всё. Вернее вспомнила… Взвыв про себя, понимаю, ничерта, просто отрывок. Может это вообще плод моего воображения, Даниэль ничуть не изменился, а я тогда была ещё ребёнком. Ощущения правда говорили совершенно другое, было такое, было. Важный момент исчез вместе с Гелей. Что-то страшное произошло, вот оно и стёрлось, заблокировалось, не знаю как обозначить. А Даниэль был и слова знакомые произносил. Исчезло самое страшное… Повторяю про себя, но на этой полочке в моей памяти, пусто и пыльно. Понятно почему родной. Я его вспомнила. Диночка молю, не сходи с ума.
— Раздевайся! — рявкнула Сонька, спугнув видение. — Заболеешь.
В душ меня отправили первую, после вручили горячую кружку чаю и укутали по самый нос в тёплый плед. Сидим оттаиваем втроём на нашем большом, гостеприимном диване, укутанные в одеяла. Уроган за окном продолжает бушевать и крушить, дома он мне не страшен, я спокойна. Федя с Соней продолжают рычать друг на друга.
— Вы чего ссоритесь?
— Твоя сестра упёртая как баран!
— Последи за языком, баран.
— Сонь, заметь, я тебя не обзывал.
— Сравнивал!
Снова началось. Спряталась в плед с головой, подальше от воплей. Я его вспомнила, и какие теперь факты могут быть. Только от чего спас или от кого? Перед глазами сиреневая куртка в тёмных брызгах, я отворачиваюсь зажмурив глаза и визжу надрывая связки, аж дыхание остановилось. Сердце еле бьётся, встрепенулась, задышав через рот. Кровь сразу же побежала быстрее и я не провалилась во
