— Мам, лучше бы я не знал ничего, — сказал Селестен, когда я вечером зашла в его комнату пожелать спокойной ночи. — Как мне теперь относиться к вам обоим? А к Мадо?
— Не знаю, сынок. Дело твое. Спи.
— Мамочка, поцелуй меня. Ты всегда целовала в детстве.
Я присела на край постели и поцеловала его в лоб. Сын порывисто обнял и по-детски прижался ко мне. Такой большой и ужасно похожий на отца. Мой маленький родной мужчина. Мы сидели так долго-долго. И оба стеснялись своих слез.
Мишель позвонил на следующий день. Примерно в полдень и на мой мобильный.
— Как девочки? — достаточно сухо поинтересовался он, но я чувствовала, что ему хочется сказать мне очень многое. — Сын?
— Все хорошо, — тем не менее так же сухо ответила я.
— А как ты?
— Тоже хорошо.
— Мы можем встретиться? Я в кафе напротив.
— Нет, — сказала я. — Не сегодня. — И повесила трубку в абсолютной уверенности, что он перезвонит тут же. Или придет.
Но он позвонил лишь спустя неделю и поинтересовался исключительно здоровьем детей. Про мое здоровье он даже не заикнулся.
Не звонила и я, но, как ненормальная, кидалась к каждому телефонному звонку. Раз в неделю он все-таки давал о себе знать.
— Знаешь, мам, — однажды сказал Селестен; дело было уже в апреле, — я сегодня встретился с папой. Он ждал меня у ворот коллежа. Мы пообедали, и папа спросил, почему ты не хочешь с ним разговаривать?
— Я? Но он сам задает два вопроса и тут же прощается!
— Ты как хочешь, мам, но я буду встречаться с ним.
— Пожалуйста, имеешь право.
И вдруг Мишель прислал цветы. Там не было никакой записки, но я точно знала — они от него! Мои любимые лилии. На следующий день снова, и на следующий день… А потом произошло еще кое-что. Подождите, сначала я расскажу, как мне вдруг летом позвонила Эдит и заговорила таким тоном, как если бы я только вчера вернулась из отпуска:
— Как дела, подруга? Я ужасно соскучилась!
— Все хорошо. Как у тебя?
— Вот, собираюсь опять стать мамой.
— Да что ты! Кто бы мог подумать! — удивилась я, хотя прекрасно знала от Селестена, что у Бернара скоро появится братик. Мальчишки общались, но я была уверена: сын хранил тайну про Марсель. — И когда же?
— Буквально на днях. Мы с Максом ждем не дождемся. Мой Макс такой замечательный папаша, Бернар его обожает.
— Я очень, очень рада за тебя. Не пропадай, звони.
— А как там, кстати, наша подруга Мадо? — отреагировала Эдит на мое вежливое нежелание продолжать светскую беседу.
— Процветает. Устроилась хормейстером в капеллу пожарного депо.
— Представляю себе нашу трепетную виолончелистку в окружении бравых пожарных. И все, как один, холостяки-брюнеты с усами! Не болтай ерунды, Полин. Я же знаю, что она работает у тебя.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Интересно. А что Мишель?
— Мишель?.. Мы созваниваемся периодически.
— Ты все-таки решилась подать на развод? — обрадовалась она. — Я давно тебе говорила: не тяни, чем раньше начнешь эту тягомотину, тем быстрее все закончится. Мне через это пришлось пройти, я бы не советовала, если бы не мой собственный опыт… Ну что ты смеешься? Полин? Что такого смешного я сказала?
— Ничего. Просто мы не собираемся разводиться.
— Нет?! После всего, что было?
— Понимаешь, Мишель очень изменился за эти месяцы.
— Перестань! Я не верю, что кто-то может измениться! Тем более мужчина!
— Может!
— Ой! Только не говори, что он все понял, осознал! Такое нельзя прощать!
— Я и не собираюсь. Да и Мишель не просил прощения.
— Ну тогда я просто не понимаю тебя! Ты не собираешься разводиться, но и не собираешься прощать. Он не просит прощения… Как это?
— Так. Просто он предложил мне начать все сначала.
— То есть?
— Ну, как если бы мы с ним не были знакомы раньше. Как если бы я нашла нового мужчину. Вот я и нашла.
— Мишеля? По-моему…
— А, по-моему, кому бы и говорить, только не тебе!
— Вот так?
— Да, так! Все равно ты не в состоянии понять, что мы всегда любили только друг друга!
— Ах, какая патетика!
Мне сделалось ужасно смешно! Мне всегда смешно, когда другие завидуют так откровенно.
— И уже две недели Мишель ежедневно присылает мне цветы, — добила ее я. — А вчера мы вместе ужинали в «Отель Латур-Мобур».
— В номере для новобрачных?
— Нет, в ресторане. И после ужина он проводил меня домой.
— Хочешь сказать, даже не зашел выпить кофе?
— Я не пригласила, — призналась я. — Хотя ему очень хотелось взглянуть на девчонок.
— А на Селестена?
— С Селестеном сложнее. Он уже давно общается с отцом. Но сын очень обижен.
— Ну-ну… — хмыкнула Эдит.
— Не злорадствуй! Селестен обижен на меня. Ему не известно, что я встречалась с его отцом. Он требует, чтобы я как можно скорее показала ему своего «нового поклонника». Так что в субботу мы все вместе идем на каток. Я уверена, мои мужчины понравятся друг другу.
— Желаю удачи. Рада была услышать твой голос. Звони.
— Ты тоже звони!
Но она до сих пор не позвонила, и надеюсь, что не позвонит. А я пока спешно подыскиваю новую няню. Мадо сдержала свое слово. Кстати, знаете, какое слово было первым у моих девчонок?
— Па-па!
Мишель очень гордится.
